На имя директора Рогожина. В жалоб
е говорилось, что я позволяю себе слишком фривольные отношения с родител
ями учащихся.
Женщина в гневе страшна, и отныне за мной укрепилась репутация прожженно
го ловеласа.
Мухрыгин изредка встречал меня в коридоре и интересовался:
Ц Ну что, в суд еще не подал?
Я стоял на своем и продолжал пугательски пугать его. Он отвечал тем же. Нес
колько раз в моей квартире под вечер раздавались какие-то странные звон
ки. Кто-то с минуту пыхтел в трубку, после чего бросал ее.
Сонечка продолжала распускать про меня гнусные слухи. Правда, она ограни
чивалась пока сугубо реальной областью и не утверждала, подобно моей быв
шей соседке-шизофреничке, будто я просвечиваю ее неким таинственным луч
ом.
Соседке, конечно, никто не верил. Она бомбардировала жалобами милицию, но
все ее усилия сводились на нет слабостью к тараканьему племени. Она разв
одила этих тварей в собственной ванной, каждую ночь наполняя раковину хл
ебными крошками. По ее уверениям, тараканы по ночам трескали угощение, за
пивая его водицей из унитаза. Впрочем, наверняка все так и было, вот только
особого энтузиазма в ЖЭКе, а значит, и в милиции ее увлечение братьями наш
ими меньшими не вызывало.
За Сонечкой таких странностей не замечалось. У школьной администрации б
иологичка была на хорошем счету. Поэтому «К в кубе» и Римма Игнатьевна си
льно урезали мне учебные часы.
Кто же вел русский и литературу в оставшихся без моего попечения классах
, спросите вы? Нет, не Константин Кузьмич Рогожин. Это было бы уже слишком. В
нашу богадельню пришел новый педагог. Игорь Вадимович Хренов.
Однажды ранним утром, задолго до первого звонка, в учительскую влетела С
онечка. Пронзив меня ненавидящим взглядом, она остановилась в центре ком
наты, словно подчеркивая важность грядущего момента. Я не обратил на жаб
ьи гримасы Сонечки особого внимания. Но вслед за ней в учительскую ворва
лась возбужденная Римма Игнатьевна. Это уже было поинтереснее. Итак, зав
уч в нарядной синтетической жилетке ядовито-зеленой расцветки заняла п
ост рядом с Сонечкой в центре учительской.
Мухрыгин перестал стучать мячом об стену. Марианна суетливо вдавила быч
ок, чего никогда с ней не случалось, в горшок с кактусом. Я обернулся.
В дверях стоял Ален Делон. Или Грегори Пек. Сначала мне показалось, что име
нно эти киноактеры в одном лице почтили своим присутствием наш странноп
риимный дом. Потом я пригляделся и понял, что незнакомец гораздо выше и фр
анцуза, и американца. Но в остальном…
Карибский загар, стальные проницательные глаза. Безукоризненный пробо
р. Белоснежный шарф, небрежно закинутый за спину. Пальто через руку. И галс
тук-бабочка! Синий в белый горошек!
Ц Позвольте представить нашего нового коллегу, Ц провозгласила завуч
и пошатнулась на каблуках. Ц Хренов Игорь Вадимович. Он будет вести русс
кий и литературу.
Ц Здравствуйте, Ц вполне доброжелательно и мягко проговорил Игорь Ва
димович. Ц Очень приятно.
Я скептическим взглядом прошелся по его бабочке и подумал: «Педагог ты х
ренов!» Каламбурная личность. Хотя фамилия в этом человеке была, пожалуй,
единственным недостатком. Именно такие тореадоры нравятся всем без иск
лючения женщинам. И после этого ловеласом называют меня! Это же курам на с
мех!
В стеклянном шкафу напротив отражалась моя фигура. Я отвернулся, чтобы н
е видеть мешок картошки, обтянутый свитером, сидевший за моим столом. Тем
временем Римма Игнатьевна подвела Хренова ко мне и отодвинула стул с дру
гой стороны стола.
Ц Вот, Игорь Вадимович, будет ваше место. Пока.
«Пока» означало: пока эта свинья Васильев не вылетит из школы.
Я надулся и собрался отойти к окну покурить. Но Хренов дружелюбно подмиг
нул, перебросил пальто через спинку стула и протянул узкую породистую ла
донь.
Моя рука с опаской поползла навстречу. Я ненавижу, когда в моей ладони ока
зывается нечто вроде мокрой дохлой рыбы. Однако я не люблю и другой крайн
ости Ц когда мою руку сжимают стальным прессом.
Ц Игорь, Ц представился Хренов, словно я глухой.
Ц Арсений, Ц помявшись, буркнул я.
Его рукопожатие было выверено до ньютона. Ладонь оказалась крепкой и сух
ой. Хренов заметил мятую пачку «Явы» и осведомился:
Ц Здесь можно курить?
Я кивнул и хотел добавить, что лишь в компании многострадального кактуса
. Но педагог Хренов уже извлек из кармана короткую трубку, вставил ее в зуб
ы, чиркнул спичкой и окутался клубами ароматного дыма.
Сонечка и Римма Игнатьевна, к моему удивлению, промолчали, сделав вид, что
ничего особенного не происходит. Марианна таращилась на денди с трубкой
во все глаза. Пользуясь случаем, я выудил из пачки кривенькую сигаретку и
последовал примеру коллеги.
Ц Сколько же можно твердить, Арсений Кириллович? Ц подала голос Сонечк
а. Он был мелодичен и мягок, как звук хорошо смазанных дверных петель. Ц К
урите у кактуса.
Я выразительно посмотрел на Хренова. Мой взгляд поняла Римма Игнатьевна.

Ц Это же трубка, Ц внушительно сказала завуч. Ц Таким табаком и дышать-
то приятно.
Недовольный, я отошел к своему вечнозеленому колючему товарищу. Но Хрено
в оказался вежливым и деликатным человеком. Он легко поднялся со стула и
последовал за мной.
Ц Извините, Арсений, я не знал.
Оправдывается, конкурент чертов! Но злости я к нему почему-то не испытыва
л. Мне было его даже жаль. С такими данными, и в школе… Да тот же Еписеев перв
ым поднимет на смех и отличные манеры Хренова, и его бабочку в белый горош
ек.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109