Ц А во-вторых, нужно стоять на том, что твоей Маше все пригрезилось. И не з
абывай твердить о том, что ты ее любишь. Просто повторяй как попугай: «Я те
бя люблю! Я тебя люблю!» И все.
Ц Но это же чушь! Ц возмутился я. Ц Ты что, думаешь, она сумасшедшая?
Ц Все женщины немного сумасшедшие. Иначе вообще не общались бы с дурака
ми вроде тебя, Ц отрезала мадам Колосова. Ц Так оно и есть! Она тебе повер
ит, не сомневайся. Главное Ц терпение.

Глава 29
Главное Ц терпение

Ободренный этим советом, я открыл еще баночку пива и набрал Машин телефо
н. Как всегда, меня переполнял страх, что трубку возьмет хулиган Еписеев. Н
о час был довольно поздний, и я надеялся, что анфан террибль уже спит.
Мария подошла сразу же.
Ц Машенька, я люблю тебя! Ц пылко воскликнул я.
В ответ трубка издала серию коротких гудков. Что ж, попробуем еще раз. Ведь
у нас что главное? Вот-вот, правильно, оно самое.
Вторая попытка увенчалась тем же успехом. Ничего, пальцы у меня еще крепк
ие, покрутим диск опять. Наверняка Мария уже в нетерпении сидит у телефон
а и старательно разыгрывает злость и негодование. Так я и поверил. Сидишь,
небось, и ждешь, что будет дальше.
Кто это у нас там сказал, что главное в актерском мастерстве держать пауз
у? Наверное, все тот же Станиславский. Он любил такие изречения. Хорошо, пр
имем к сведению и этот совет.
Я предусмотрительно снял трубку с телефона и положил ее на стол. А сам отп
равился на кухню, чтобы разогреть фасоль. Вывалив на сковороду всю банку,
накрыл фасоль крышкой и вернулся на свой пост.
Паузу надо держать, а не тянуть. Итак, попробуем еще раз. Ага, соединилось.

Ц Я люблю тебя! Ц во второй раз возгласил я.
Ц Не туда попал, козел, Ц ответил сонный голос хулигана Еписеева.
Я в испуге выронил трубку. Что же теперь делать? Неужели она подослала сво
его милого сыночка? Если так, то все зашло слишком далеко. Не стоит даже пр
одолжать.
Отхлебнув пива, я закурил сигарету и решил-таки попробовать позвонить е
ще разок. Чтобы окончательно и бесповоротно убедиться в крахе моих надеж
д.
Ц Алло? Ц это была Мария.
А голос-то какой невозмутимый! Будто это не я терзаю ее номер уже полчаса.

Ц Я люблю тебя! Ц вскричал я и затянулся поглубже, чтобы не очень вслуши
ваться в то, что ответит мадам Еписеева.
Ц Васильев, тебе совсем делать нечего? Ц донеслось до меня сквозь дым.
Ц Мне же завтра на работу…
Ц Но я же люблю тебя, Ц прошептал я.
Ц Ты мне противен!
Ц А я люблю тебя!
В таком ключе мы беседовали минут пять. Наконец Маша сломалась:
Ц Что тебе от меня надо?
Ц Я хочу пригласить тебя в театр. В Большой, Ц выпалил я.
Ц Мы уже однажды сходили в ресторан, спасибо, Ц усмехнулась мадам Еписе
ева.
Ц Никуда мы не ходили! Ц решил применить на деле я Катькин совет. Ц Толь
ко в музей! А ресторан тебе, наверно, приснился. К тому же театр Ц совсем др
угое дело.
Ц Ах вот как! Ты меня, значит, за дурочку держишь! Сидишь там с бабами, в сво
ем ресторане, а потом говоришь, что они мне приснились!
Я хотел напомнить мадам Еписеевой, что своим посланием педсовету она нас
олила мне гораздо больше, но сдержался и сказал:
Ц Дурочка, я же люблю тебя! А потом, я зову тебя на «Онегина», а не в рестора
н.
И я запел гнусным козлиным голоском, подражая Ленскому:

Я люблю вас,
Я люблю вас, Ольга (вернее, Маша)…

Ц Хватит издеваться! Ц крикнула Мария. Ц Я сейчас трубку брошу!
Ц Это же из оперы…
Ц А-а, Ц уважительно протянула она, но тут же опомнилась: Ц Все вы, мужик
и, одинаковые. Сначала поете, а потом обманываете.
Ц Есть и другие примеры. Хотя бы Гремин. Пел, заливался и… не обманул, Ц о
тпарировал я и затянул сиплым басом:

Онегин, я скрывать не стану,
Безумно я люблю Татьяну…

Ц Что это еще за Татьяна такая? Ц подозрительно спросила Маша. Ц То Оль
га, то Татьяна! Опять начинаешь?
Она бы еще спросила, не пьян ли я. И попросила бы дыхнуть в трубку.
Ц Нет, что ты! Это из той же оперы… Не веришь Ц скоро убедишься.
Ц Ну хорошо, Ц неприступная мадам Еписеева наконец-то размякла. Ц Я, по
жалуй, тебе поверю. В последний раз.
Мы договорились, что я заеду за мадам Еписеевой на работу.
Ц Целую! Ц пропел я.
Я положил трубку и вдруг ощутил какой-то странный запах. Фасоль! Пока я ту
т распевал, бедная фасоль тлела на плите.
Я ворвался на кухню. Меня окутала плотная пелена едкого дыма. Я на ощупь пр
обрался к плите и выключил огонь. От жара сковородка приняла форму богат
ырского шлема. В шлеме что-то потрескивало.
Я распахнул форточку, и дым столбом повалил в морозный воздух. В этот моме
нт опять раздалась телефонная трель. Я спрыгнул с табуретки.
Телефон утих, но тут же зазвонил снова. Я наконец добрался до трубки. Послы
шалось сопение. Потом хриплый голос сказал:
Ц Ты что, козел, на проводе повесился? Третий час дозвониться не можем!
Я открыл рот. Голос был незнакомый.
Ц Ну теперь жди. Через пять минут будем…
Раздались гудки. Я лихорадочно стал думать, что же делать. Это наверняка д
ружки Мухрыгина. Возможно, сам таинственный Дрендель! Может, в милицию по
звонить? Или Катьке?
Дым выполз из прихожей и начал медленно подбираться к дивану. Я рванулся
на кухню и распахнул окно. Около подъезда заскрипели тормоза, под окнами
закопошились какие-то люди.
Все! Приехали! За мной! Я хотел уже выброситься из окна. Но навстречу мне дв
игалась выдвижная лестница. Ничего себе, экипировочка у этих бандитов!
В истерике я метнулся к выходу. Сорвав с вешалки пальто, распахнул дверь. П
ередо мной стоял бандит в противогазе и с какой-то трубкой, вроде миномет
а, наперевес.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109