– Насколько мне известно, – тяжело выговорил Егор Весёлых, тщательно подбирая каждое слово, – ты куда-то дел документы Николая. А по документам можно точно определить, поп он или не поп. Где документы?
– Где документы? Где документы? – почти передразнил Жорж Свинкин. – Рано или поздно их найдут или выдадут новые. Я же беспокоюсь о спортивной судьбе этого… Попова Николая! Мне необходимо, чтобы он защищал ворота моей команды «Питатель»! Ведь я нашёл его! Я оценил его талант!.. Простите, простите, а откуда вы знаете Попова Николая, если он приехал сюда лишь вчера?.. И умоляю: не забудьте о завтраке.
Егор Весёлых пригласил собеседника в дом, провёл на кухню, включил газ, начал готовить завтрак, сказал:
– Сам я недавно демобилизованный и центрфорвард. Играл в армейских командах. Сегодня мы с Николаем поступаем на работу и приступаем к тренировкам.
– Команда здесь, насколько мне известно, слабенькая, – презрительно заметил Жорж Свинкин, хотя у него дух захватило от новости – перед ним центрфорвард! – А мой «Питатель» – коллектив с недалеким блестящим будущим. Так откуда вы знаете Попова Николая? Кто дал вам о нём неверную информацию?
– Ешьте на здоровье, – сумрачно предложил Егор Весёлых. – Я доверяю Шурику Мышкину, и Николай доверяет ему. Вчера мы уже тренировались.
Слова эти произвели на бескомандного тренера просто ошеломляющее впечатление. Он вскочил и замер, выпучив глазки. «Вот! Вот! – пронеслось в его израненной голове, украшенной тремя одинаковыми синяками – бывшими разноцветными шишками. – Вот кто мой главный противник! Шурик Мышкин! Вот кто мне всё испортил! Вот кто мне до сих пор мешает увезти с собой этого негодяя Попова Николая!»
– Что с тобой? – недоуменно спросил Егор Весёлых.
– Со мной ничего… – хрипло проскрипел Жорж Свинкин. – Объясните мне, пожалуйста, будьте настолько любезны, а почему этот маленький взъерошенный Шурик имеет такое влияние на вас, взрослых людей? Неужели вы сами без него не можете разобраться?
– Шурик – очень хороший человек.
– Он ещё не человек! Пока он ещё мальчишка всего-навсего! – Жорж Свинкин внезапно преобразился – повеселел, шаловливо поиграл глазками. – Но, видимо, толковый мальчишка… Итак, я попытаюсь воздействовать на Попова Николая. Я уже вижу его в воротах моего «Питателя». И вам рекомендую воспользоваться моим приглашением – прошу вас в основной состав. И как мне пройти в больницу?
– Я провожу, – мрачно ответил Егор Весёлых. – Надо до конца разобраться с пропавшими документами.
«Шурик Мышкин! Шурик Мышкин! – стучало в израненной голове бескомандного тренера, когда он дворами, чтобы не попадаться людям на глаза, пробирался к больнице. – Вот на кого надо было воздействовать в первую очередь! Но ещё не всё потеряно! Сегодня же даю телеграмму: игроки найдены, веду переговоры, прошу продлить срок командировки… Сам же я развиваю сверхкипучую деятельность!»
А в это время дядя Коля и Шурик, окончательно отчаявшись разбудить бабушку Анфису Поликарповну при помощи звонка и стуков, пытались проникнуть в квартиру через балкон. Но, встав на плечи дяде Коле, чтобы попробовать дотянуться до балкона, Шурик долго не мог от страха выпрямить ноги, а когда это ему удалось, никак не смог удержать равновесия.
И лестницы нигде вокруг не оказалось.
Но наши футболисты были уже не в состоянии отказаться от стремления проникнуть в квартиру любым способом.
Второй этаж двухэтажного дома – вроде бы не так уж и высоко, а, как говорится, не дотянешься.
– Идея, идея, грандиозная идея! – вдруг радостно, взвизгнув даже, воскликнул Шурик. – А штанги, штанги, штанги, штанги? – И он поплясал немного.
– Какие штанги?
– Да бывшие футбольные ворота, которые вы вчера сломали! Надо их как-то приставить к стене…
Дядя Коля, не дослушав, убежал огромнейшими своими шагами, а Шурик устало опустился на травку в тени и с удивлением отметил, до чего же ему хорошо и весело. Ничего вроде бы особо радостного не происходит, а ему вот кричать от радости хочется. Он опрокинулся на спину и долго, почти до полного изнеможения дрыгал ногами. Надрыгавшись, он сел и чуть не завопил от восторга: по улице быстро шёл, временами переходя на бег, дядя Коля, держа под мышками за концы два бревна – остатки футбольных ворот.
– Вот это да! – кричал Шурик, прыгая и пританцовывая, забыв о почти полном изнеможении.
Ни секундочки не отдохнув, не передохнув даже, хотя было видно, что он весьма изрядно утомился, дядя Коля под углом к стене укрепил одно бревно.
– Ну, с богом, вперёд! – пробормотал он прерывистым голосом и начал тихонечко и осторожненько взбираться вверх по бревну. И едва он достиг середины, как оно хрррррррр… уууустнуло, и он оказался на земле.
– Ушиблись? – испуганно спросил Шурик.
– Перетерплю, – морщась, ответил дядя Коля, сел, посидел немного, кряхтя, поднялся. – Придётся тебе, Шурик, попробовать. Ты всё-таки полегче. Разувайся, босиком удобнее.
– Да ведь я… я ведь да… да я ведь… – в страхе, которого он не мог скрыть, залепетал Шурик. – Ни разу в жизни я… в разу ни жизни… то есть…
– Ничего, ничего, – рассерженно и даже чуть-чуть грубовато отозвался дядя Коля. – Я ведь тоже не всю жизнь по бревну на второй этаж лазал. Подстраховывать тебя буду.
Он укрепил, неторопливо и тщательно, второе бревно.
– Я постараюсь, конечно… – жалобным голосом проговорил Шурик, снял кеды и взялся за бревно с такой опаской, словно оно было раскалено или находилось под электрическим током. – Сейчас, сейчас… постараюсь, честное слово, постараюсь…
– Да смелее, смелее! – подбадривал дядя Коля, поддерживая его.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60