– Ну зачем она ему такая длинная.
Фарл расхохотался. Так они и стояли смеясь, пока Фарл не заметил неподалеку вывеску трактира.
– Как насчет промочить горло? – спросил он, переводя дух.
– Что? – загорелись серо-голубые глаза Эльминстера. – Опять?

* * *

С той ночи Селуна уже трижды всходила над высокими башнями Аталгарда, а в городе все еще только и было разговоров, что об очень близких отношениях между двумя молодыми сыновьями Верховных Чародеев. В бедных кварталах Хастарла охранники рыскали по всем тавернам, обыскивая их до последней кладовки. Они явно жаждали обнаружить одного черноволосого большеносого юношу и его остроумного друга… Поэтому Эладар и Фарл сочли благоразумным на время убраться с глаз долой, пока разыскивающие их не потеряют бдительность, и тогда с ними может произойти несчастный случай, а может, их попробует обчистить какой-нибудь уличный воришка, слишком отчаянный, чтобы соображать, что делает, и тогда их поиски переключатся на новую цель.
Друзей не устраивала перспектива, к удовольствию охранников, висеть у всех на виду на зубчатой стене Аталгарда, поэтому они предпочли отдохнуть, болтая и строя планы на будущее, на другом конце города – в уединении старого, обнесенного стеной кладбища, заросшего и заброшенного. Треснувшие и покосившиеся каменные склепы зажиточных семей совсем пришли в упадок: деревья проросли прямо сквозь них, раскинув во все стороны спасительный шатер ветвей.
Имена добропорядочных горожан и воров, достаточно преуспевших при жизни, чтобы купить себе здесь место для последнего приюта… все их честолюбие, грандиозные планы и золото не принесли им ничего, кроме этих полуразрушенных надгробий, исписанных лживыми словами об их величии и добродетелях. Скудное утешение для тлеющих костей, подумал Эл.
В безмятежной тени кладбищенских деревьев друзья лежали на покатой крыше разграбленного Последнего Приюта Анзилдабара, прямо над истлевшими костями некогда знаменитого, но теперь всеми позабытого путешественника. Не придавая этому факту совершенно никакого значения, они передавали друг другу мех с вином и беззаботно наблюдали, как становятся длиннее тени, по мере того как солнце над покосившимися гробницами и рухнувшими мавзолеями клонилось к горизонту, возвещая, что скоро наступят сумерки.
– Я вот тут думал, – вдруг сказал Фарл, протягивая руку за мехом.
– Ничего хорошего это не предвещает, – дружелюбно посмеиваясь, Эльминстер передал ему мех.
– Ха-ха, – рассмеялся в ответ Фарл, – я имел в виду в промежутках между оргиями.
– А-а, то-то у меня все вопрос возникал, почему ты время от времени замираешь, – сострил Эльминстер, протягивая руку за мехом. Фарл, не успевший еще приложиться к меху, бросил на него обиженный взгляд и, махнув рукой «подожди!», принялся наверстывать упущенное. Довольно вздохнув, он вытер рот и передал мех своему другу.
– А помнишь, как Будаэра упрашивала меня приласкать ее?
Эльминстер ухмыльнулся:
– Ага. За просто так – как раз для тебя. Фарл кивнул:
– В точку попал. А вообще-то девчонки получают немало денежек… а ведь, наверное, не так уж и трудно выведать, где они их прячут, и обчистить их, пока спят или заняты с клиентами.
– Нет уж, – твердо сказал Эл, – здесь на меня можешь не рассчитывать. Этих овечек стриги один.
Фарл посмотрел на него:
– Ладно, считай – забыто. А теперь объясни почему.
– Я не ворую у тех, у кого денег и так кот наплакал. У них едва хватает на еду, а ведь еще налоги, и на черный день надо что-то отложить.
– Что, принципы появились? – Фарл потянулся за почти опустевшим мехом.
– Всегда были. И ты это прекрасно знаешь. – Эл перебросил ему мех, и Фарл со счастливым видом осушил его до дна.
– Я думал, ты хочешь убить всех чародеев в Аталантаре.
Эльминстер кивнул.
– Всех Верховных Чародеев. Да, я поклялся и вроде не собираюсь отступать, – ответил он, задумчиво глядя вдаль за реку, на которой только что показалась баржа, плывшая по течению к докам. – Только, знаешь, временами я спрашиваю себя, что еще должно быть в жизни.
– Хорошая пирушка каждую ночь, – ответил Фарл, – да туго набитый золотом кошелек, и чтобы не бояться, что где-нибудь в темном переулке тебе ткнут в бок ножом, и не прятаться в мусорном бачке, когда наемники тычут туда своими алебардами.
– И это все, что тебя интересует? – спросил Эл. – Больше ничего?
– Да ты че? В чем дело? – с легким презрением сказал Фарл. – У нас хватает жрецов по всему Фэйруну, вот пусть они и беспокоятся о чем другом, а мой голодный желудок никогда не устанет напоминать мне, к чему я должен стремиться. – Довольный, что удалось выжать еще одну – последнюю – каплю, он опустил мех, скатал его и, заткнув за пояс, вопросительно посмотрел на своего друга.
Эладар Темный хмуро глядел на него.
– Каким богам мне поклониться? Захваченный врасплох, Фарл пожал плечами и только развел руками в ответ:
– Это должен каждый сам для себя решить или, во всяком случае, хорошо бы, чтобы решил. Только глупцы повинуются первому попавшемуся жрецу.
В серо-голубых глазах, разглядывающих его в упор, загорелся веселый огонек.
– А что тогда делают жрецы? Фарл пожал плечами:
– Распевают молитвы и, сердито крича, тычут в людей мечами, если те поклоняются не их богам.
Все тем же тихим серьезным голосом Эл спросил:
– А зачем тогда верить? Что проку-то?
Фарл снова раздраженно пожал плечами, всем своим видом показывая, что никто не может знать ответ на такой вопрос, но взгляд Эльминстера был все так же серьезен, и, немного помолчав, Фарл тихо ответил:
– Люди хотят верить, что где-то есть нечто лучшее, чем то, что они имеют здесь и сейчас, и что они могли бы получить это лучшее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138