Потрясая копьями, «Красные Дьяволы» врезались в ряды самураев Западной армии и опрокинули их, в то время как остальные люди Ии двинулись против дивизии Укита. Одновременно с ними Фукусима атаковал Укита, перейдя Накасэндо, и люди, в шесть утра казавшиеся друг другу призрачными тенями, вступили в схватку. Сделав залп из аркебуз, самураи Укита отбросили их, скатившись по грязи на врага с обнаженными мечами в руках. Первая атака перешла в огромную рукопашную схватку, и тогда остальные передовые части Востока двинулись прямо на Исида, а второй ряд выступил вперед, чтобы атаковать Кониси. Сима Сакон, советник Исида, был ранен пулей и отошел в тыл. Самураи Сацума пока не двигались с места, ибо Симадзу Ёсихиро решил, что их время еще не пришло, несмотря на приказы, требования, а затем просьбы Исида. Дивизия Кониси была практически рассечена надвое атакой восточных самураев, но равновесие было отчасти восстановлено вмешательством Отани с его хорошо обученными штурмовыми отрядами, которые отбросили назад наступавших Тодо и Кёгоку.
Их успех указал Исида, что пришло время для общего наступления, и он дал сигнал Кобаякава ударить с холма Мацуо во фланг Восточной армии. Но Кобаякава не пошевелился. Сигналы Исида становились все более отчаянными. Кониси и Отани послали гонцов на холм, убеждая его атаковать, но опять ни один человек не двинулся. Отани стал подозревать неладное. Он и так уже почти заподозрил какое-то предательство, когда заметил, что атаки Восточной армии обходят холм Мацуо. Тогда правое крыло под командованием Ёсицугу развернулось на девяносто градусов – на случай, если Кобаякава выступит против них. Не только Западная армия следила за Кобаякава. Иэясу восседал на коне, нервно кусая пальцы. Чтобы напомнить Кобаякава о серьезности положения, он выслал вперед нескольких аркебузиров, чтобы они выстрелили в его сторону и посмотрели, что он предпримет. Это, похоже, его пробудило, и самураи Кобаякава бросились вниз по склону на Отани. Люди Отани были вполне готовы к этой предательской атаке. Они открыли по ним огонь из аркебуз, и те десятками скатились вниз по склонам Мацуо. Одного доказательства намерений Кобаякава было достаточно для Иэясу, который приказал начать наступление по всему фронту.
Отани все еще держался против дезертиров и новой волны отрядов Востока, когда события получили совсем уже не-ожиданный оборот. «Адмирал» Вакидзака присоединился к предателю Кобаякава и напал на Отани. Наступил решающий момент. Самураи Отани были разгромлены, и Ёсицугу попросил одного из приближенных прикончить его.
Тем временем дивизию Кониси постепенно теснили назад. Люди Кобаякава прорвались через остатки войск Отани, обошли дивизию Укита и атаковали Кониси с тыла. Со всех сторон раздались крики: «Предательство!», как только ужасная новость пронеслась по рядам. Следом была атакована дивизия Укита. Укита ринулся сквозь массу окровавленных грязных самураев, чтобы лично обезглавить предателя Кобаякава, и вполне мог бы преуспеть в этом, если бы не его офицеры, которые схватили его и заставили отступить вместе с ними. Центр Западной армии был теперь полностью разбит, и Исида бросил все силы против отрядов Востока, атаковавших его возвышенность. Вскоре и он бежал, оставив только клан Симадзу. Тоёхиса пал, и Симадзу Ёсихиро оказался один, во главе приблизительно восьмидесяти самураев, среди бушующего моря ужасных врагов. Ии Наомаса отвлекся от преследования дивизии Укита, чтобы вступить с Ёсихиро в поединок, но в своих красных доспехах с золотыми рогами он представлял собой отличную мишень, и один из аркебузиров Сацума всадил ему пулю в левую руку. Симадзу Ёсихиро пришпорил коня, и остатки Симадзу прорвались сквозь толпу орущих самураев и ускакали прочь по дороге, ведущей на юго-запад. Когда они обогнули гору Нангу, они наткнулись на разведчиков частей Мори и Киккава, которые провели утро в долине, прислушиваясь к шуму битвы. Симадзу сообщили им, что битва в самом деле проиграна, и из этого факта Киккава извлек кое-что для себя, дезертировав вслед за Кобаякава. Тем самым он лишил Мори Тэрумото всякой возможности нанести удар по левому флангу Иэясу.
К двум часам дня Иэясу уже знал, что этот день принадлежит ему. Он сел на походный стул и наконец надел шлем. Плотно завязав шнурки забрала, он сказал: «Одержав победу, подтяните шнурки вашего шлема» – изречение, которое стало японской поговоркой. Затем, с жезлом в руке, он приступил к церемонии осмотра голов. Один за другим командиры подходили к нему с докладами. Он тепло их приветствовал: сперва Курода Нагамаса, затем Хонда Тадакацу и Фукусима Масанори, собственного сына Тадаёси и раненого Ии Наомаса, чью руку Иэясу самолично перевязал. Все обернулись, когда подошел Кобаякава Хидэаки, который, не сказав ни слова, склонился перед Иэясу. Его предательство разрушило западную коалицию, но спасло империю. В тот же день прибыл пристыженный Токугава Хидэтада, и отец упрекнул его за опоздание.
Из-за драматизма этого сражения и большого количества людей, в нем участвовавших, возникла тенденция к преувеличению значения Сэкигахара. Победа Иэясу разрушила союз даймё и обеспечила возвышение дома Токугава, но не уничтожила главного препятствия его амбициям – Тоётоми Хидэёри, который все еще оставался наследником своего отца и был еще жив. Для Иэясу битва при Сэкигахара стала его Сидзугатакэ, но не его Ватерлоо. Тем не менее он восторжествовал над Исида, но даже если бы битва при Сэкигахара была проиграна, сомнительно, чтобы это могло сбить Иэясу с пути.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108