– Господин Родригес…
– Господин Родригес ведёт себя так, как каждый из нас вёл бы себя на его месте. Мы оба знаем, что твои отели сейчас ничего не стоят. В них уже расселили городскую бедноту. И это изменить не можем ни мы, ни господин Родригес, ни даже сам Фидель Кастро. Тебе бы послушать предложения господина Родригеса, а потом начать торговаться.
– Я для этого и пришёл сюда. Только подсказывает мне сердечко, что сам Родригес замешан в этой факовой революции на Кубе, а теперь снимает сливки.
– Он действительно снимает сливки. Рассказать тебе, как и с кого ты снимал сливки? И про меня тебе есть что нам поведать, так что давай не будем строить из себя недотрог. Здесь собрались деловые люди, тем более что и вопрос к общему удовлетворению решить можно.
– Сколько?
– Пятьдесят процентов от сметной стоимости.
– От стоимости строительства? Да вы что, чокнутые?
– И минус расходы!
– Не! Мы так не договоримся. Ладно, хрен с ним, с ростом стоимости на рынке недвижимости, но расходы по строительству я должен возместить! А стоимость всяких там ресторанных приборов! А обучение персонала!
– А ты школы строить не пробовал? У тебя четырнадцатилетние девочки в борделях работали, а у Фиделя они в школу ходят. Запишись на приём к Кастро. Он тебе все возместит.
– Да я лучше отправлю к нему человека. А потом все обратно верну и без денег.
– Этого человека завалят ещё во Флориде.
– Этих революционеров стрелять надо из пулемётов, вешать на столбах пачками…
– А ты знаешь, это предложение такое свежее, такое оригинальное… только в реальности получается совсем наоборот. Немного не тех вешают и стреляют… совсем не тех!
Спор бушевал ещё полчаса. В итоге решили, что Родригес выкупает за половину стоимости отели у Фольи, а с должниками ему поможет господин Шварц, срочно вызванный с банкета и принявший участие в обсуждении этого вопроса. Согласились, что Шварц отработает из тридцати процентов от суммы возвращённых средств.
После того как дон Фольи, бурча себе под нос про проклятых нацистов и латиносов, покинул кабинет Хана, Чернышков, Судостроев и Хандкарян рассмеялись в голос. Операция по переводу в собственность фирмы Родригеса, а точнее по передаче советскому «Интуристу» кубинских отелей, перешла в техническую фазу. Теперь все решат бухгалтеры и юристы. А у советского народа появится возможность греть кости после трудовых будней не только на Лазурном Берегу, в Египте или в Анатолии. Что касается перевода средств должников Фольи, то этих «бизнесменов» не жалко. Деньги-то в основном сутенерские, игровые да наркоманские. Но вместе с этим появляется возможность, во-первых, прокрутить их через схемы Хандкаряна, а во-вторых, проследить каналы перетока денег итальянской мафии.
Чернышков вошёл в офис компании «Интер-тур», занимавшейся до кубинской революции организацией секс-туров на Кубу и принадлежащей дону Фольи и его деловым партнёрам. Дон Адриано с нетерпением ждал возможности переговорить с ним с глазу на глаз. И вовсе не потому, что, по смутным слухам, Шварц мог быть причастен к ликвидации старинного врага семьи Фольи, дона Лучано Фиоре, за это, если это и так, Фольи готов был поставить Шварцу бутылку самого дорогого вина, а потому, что он решил, будто жёсткость и неуступчивость Шварца в прошлых переговорах объяснялась присутствием Родригеса. Александр прошёл через современный, с техническими изысками, офис и попал словно в другой мир, в кабинет дона Адриано.
Тёмный зал, в котором в некоем беспорядке стояли кресла, столы, бюро. Занавешенные плотными шторами окна. Тяжёлая атмосфера насилия и страха ощутимо чувствовалась в спёртом и прокуренном воздухе. В кабинете помимо босса были ещё трое подручных, по виду – самые настоящие мастера заплечных дел. Два верзилы, словно карикатуры на отставных боксёров-тяжеловесов, и юркий, словно на шарнирах, подвижный субъект с пустым взглядом наёмного убийцы. Сам дон Адриано сидел в кресле, высотой спинки напоминавшем трон, разве что без драгоценных каменьев и позолоты.
Шварцу предложили сесть, причём стул его расположен был так, что все три субъекта оказались у него за спиной, и только «подвижный» выныривал то справа, то слева. Видимо, это отработанное средство давления на партнёров и противников по переговорам дон Адриано решил использовать и против Чернышкова.
– Вот ты, Шварц, взял на себя ответственность вернуть мои деньги с Кубы, – без приветствий и предисловий начал Фольи, – а скажи, как ты это сделаешь?
– Ты сначала убери из комнаты этих клоунов, а потом мы начнём разговоры разговаривать. – Александр тоже не впервые участвовал в таких толковищах и прекрасно знал, как себя на них вести. – Если этим пингвинам заняться нечем, кроме как слушать базары больших людей, то боюсь, у нас никакого дела дальше не будет.
– Это твоё крайнее слово?
– Крайнее не бывает.
Дон кивнул ему за спину, и Александр, даже не оборачиваясь, понял, что вся троица покинула кабинет.
– Вот сейчас – другое дело. Далее, дон Адриано, а какое тебе, собственно, дело до того, как я выполню свою работу. Тебе результат нужен или отчёты?
– Я, как деловой человек, должен планировать поступление денежных средств. Ведь если я поставлю их в план, а они не придут вовремя, то могут сорваться важные сделки, и кто-то за это дорого заплатит.
– Ты меня имеешь в виду? Я тебе сразу говорю, не планируй эти средства никуда. Они давно сгорели для тебя. Это будет неожиданный подарок судьбы, выигрыш в лотерею – так тебе к этим деньгам нужно относиться.
– Ни хрена себе, сгорели! Пятьдесят, без малого, лимонов зелени – сгорели!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82