— В смысле «ты прелесть, но когда свалишь, будешь просто чудо»? — спросил Артур и заржал как человек, раскрыто и громко. Его сила вокруг просто радугой полыхнула.
Лиз фыркнула. Девица прижалась к Артурову боку и спросила:
— Это твои друзья, милый?
В смысле, как говорит наш старый друг Артур, «эти зажравшиеся пижоны правда имеют к тебе какое-то отношение, моя прелесть?»
— Пойдемте в комнату, — сказал Джеффри и улыбнулся. Очень приветливо.
Мы с Лиз только переглянулись.
Арчи остановился у стола, плюхнул между хрустальными бокалами и подсвечниками воняющий кроликами рюкзак и громогласно возмутился:
— Некоторые снобы собираются праздновать, а о том, чем угостить гостей, между прочим, голодных гостей, и не подумали позаботиться!
— Мы хотели пойти гулять после того, как пробьет полночь, — сказал Джеффри.
— Я до полуночи прахом рассыплюсь, — сообщил Артур. — Ладно уж. Я тут принес кое-что.
— Мы видим, — сказала Лиз неодобрительно.
Артур вынул из рюкзака кролика за уши. Девица взвизгнула. Артур протянул кролика Лиз с очень галантным полупоклоном, исполненным в дивной панковской манере. Лиз усмехнулась и отрицательно покачала головой, а я почувствовал, что она потихоньку меняет гнев на милость. Джеффри показал мне из-за спины Лиз два разведенных пальца в виде буквы V. Я согласился. Артур устроил настоящий фейерверк из силы, она была как целый пучок бенгальских огней, как ледяное шампанское, он ее бросил, как букет в толпу. Я понял, почему Джеффчик, эстет, пижон, ревнитель традиций, терпит такого типа, как Артур — просто Артур горячий и, к тому же раскрытый нараспашку. И веселый.
С ним было приятно общаться, несмотря на его наигранную шутовскую манеру. Этот парень мне уже нравился.
Тем временем представление продолжалось. Артур очень киногенично осклабился — «я — ужас, летящий на крыльях ночи!» — и так же киношно отгрыз кролику головенку. Перемазался в крови и издал демонический рык. И облизал растопыренную пятерню. Весь набор дешевых голливудских трюков, исполненных в лучших традициях — даже Лиз рассмеялась.
— Вот вам вместо вашего телевизора, мальчики!
Только живая девка, несмотря на целую толпу Вечных, вышла из транса и теперь смотрела из угла дикими глазами — то на нас, то на Джеффрин гроб.
— Отправляйтесь в ванную комнату, Артур! — сказала Лиз, несколько смягчившись. — Вам не худо бы привести себя в порядок.
— А зеркало там есть? — спросил Артур тоном рокового намека, таинственно прищурившись и подняв бровь.
— Джеффри, о чем ты разговариваешь с этим шутом гороховым? — спросил я, усевшись в обнимку с Джеффри на диван. — Это же шоу Бенни Хилла!
— О погоде, — отозвался Джеффри невозмутимо.
— Но-но-но, молодой зверек! В смысле — молодой боец! Не смейте переходить на личности! — заявил Артур, фатовским жестом оправил драную футболку с намалеванным на ней черепом и вышел.
Лиз в это время успокаивала девку. Когда я взглянул на них, девка уже была слишком спокойна. Я хотел к ним подойти, но Джеффри меня удержал.
— Оставь даму в покое, mon cheri. Это подарок Лиз на Новый Год. На Артура иногда находит рыцарский стих. Мы с тобой поохотимся потом.
— Что за глупость — тащить живых в свое логово, — сказал я. — Труп-то куда?
— Я тебя понимаю, Мигель, неприятно, но только на этот раз. Ради создания дружеской обстановки. Может быть, Артуру удастся примирить Лиз с собой.
Ох ты, елки-палки! Ну ладно, пусть мирит, если хочет. Пока Лиз пила жизнь, мы с Джеффри выпили вина и поцеловались. Кролики меня как-то не прельстили.
Артур вернулся совершенно мокрый и тут же возмутился, что ему не дали глотнуть чего покрепче. Впрочем, это выглядело точно таким же шутовством, как и все прочие его тирады. Мы временно засунули труп за диван, на коробки, чтобы он не мешался под ногами, выключили электричество и зажгли оставшиеся свечи. Наступил чудесный трепещущий полумрак, сразу стало спокойно, очень хорошо на душе и тепло. Мы выпили вина под бой курантов и взялись за руки, смешивая силу. За окном грохотали петарды и взлетали ракеты, на белых лицах моих товарищей мелькали отблески свечей и цветные блики фейерверков — они были красивые, красивые ребята, мои вампиры. Я их любил всем сердцем в этот миг. Мы все — ночные странники, хранители смертей, чувствовали сейчас, вероятно, то, что чувствуют хищники кошачьей породы, когда после охоты лежат в обнимку и вылизывают друг другу шерсть. Общность врагов мира и необходимых кусочков мира одновременно.
Мы и вправду не абсолютное зло. Мы — всего-навсего часть ночной темноты. Мы всего-навсего встретили еще один новый год, полный новых ночей.
После Нового Года мы не встречались всей компанией. Было даже грустно как-то. Лиз, похоже, снова погрузилась в свою печаль — ей было не до нас; Артур где-то шлялся, может быть, охотился, может, любовь крутил — не знаю, я его не чувствовал.
Чушь, что вампирам ужасно плохо в мире теней и безвременья, который для них нормален. И еще — что их гнетет Вечность, что они страдают по общению с людьми и мучаются от собственной на них непохожести. Все это придумано людьми для борьбы с комплексом неполноценности. На самом деле, во-первых, ночной мир отделен от человеческой реальности довольно зыбкими границами, перейти их — раз плюнуть, если уж особенно приспичит. Но, во-вторых, почему приспичить-то должно? Общаться со смертными… Если тебе вдруг захотелось человеческой глупости, пошлости, обыденности — поболтай с вампиром помоложе. Там тоже хватает. Зато чистые вампиры не разлагаются на ходу и не излучают страх близкой смерти, как большинство людей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89