Верх стены утыкан острыми бутылочными осколками.
Перед воротами замерли старенькие «Жигули». Сидящие в ней двое просто одетых молодых грузин разглядывали план Тбилиси. Дорога на плане не была обозначена.
Какой-то молодой человек подошел к воротам с внутренней стороны и принялся разглядывать приехавших. Одет он был в темные спортивные хлопчатобумажные брюки свободного покроя и рубашку, сильно похожую на военную. Но оружия у него не было видно. Дорога позади него поворачивала куда-то вправо и исчезала из виду. Между воротами и второй каменной стеной тянулась ровная полоса коротко постриженной травы. Вдоль стены выстроились в ряд цветущие фруктовые деревья. Позади них виднелся большой белый особняк под красной черепичной крышей.
Человек по ту сторону ворот прокричал приезжим:
– Отправляйтесь назад, вниз! Здесь проезда нет!
– Нам нужна Военно-Грузинская дорога, – ответил Униани. – Мы правильно едем?
– Нет, неправильно. Возвращайтесь назад, там сделаете первый поворот направо.
Униани махнул рукой и стал разворачиваться.
– Вот это место, – сказал он Чантурия. – Не знаю, здесь ли нужный тебе человек, но если он в Грузии и из мафии, то в этом доме сидит тот, кто знает его. Знает про него все.
– Кто такой?
– Тамаз Броладзе. Будь осторожен, не упоминай без нужды его имя.
– Никогда раньше не слышал о нем.
– Потому что люди остерегаются говорить о нем. Надеюсь, о Шеварднадзе тебе приходилось слышать?
– Ты имеешь в виду министра иностранных дел?
– Когда Шеварднадзе возглавлял партию в Грузии, Серго, он поклялся уничтожить мафию. На него совершили по меньшей мере три покушения. Доказать, кто это сделал, было невозможно. Мы взяли одного из террористов, а потом его нашли в камере мертвым: сердечный приступ. Теперь Шеварднадзе в Москве, а Броладзе как жил, так и живет здесь, – Ираклий показал в сторону ворот.
– Я не знаю, – продолжал он, – но если бы я возглавлял крупную организацию, то непременно завел филиал в столице нашей империи… извини, нашего Союза. А ты разве не завел бы?
– Как бы мне войти и повидаться с ним?
– Старик, я всего лишь милицейский капитан, но не думаю, что даже армия сможет ворваться сюда. Его люди просто перестреляют милиционеров. Они прошли армейскую выучку и вооружены самым современным оружием. Слышал ли ты, что, по официальным сообщениям, только за прошлый год в Грузии из армейских складов похищено семь тысяч единиц автоматического оружия? Не говоря уже о сорока противотанковых ракетах. А для чего ты хочешь повидаться с ним?
– Пока не знаю. Иногда нужно просто забегать вперед и предвидеть то, что будет завтра. Не знаешь ли ты кого-нибудь из его людей, сидящих в тюрьме? Любого, с кем можно переговорить?
– Должен признаться, что в этом направлении мы ничего подходящего еще не запланировали.
– Ираклий, ты меня разочаровываешь.
– Однажды у нас в руках был его сын. Маленький Тамаз. Подробностей я не знаю: это было еще до начала моей службы в Тбилиси. Помнится, он отбывал срок в одном из лагерей.
– Он сейчас в Тбилиси?
– Конечно. Возможно, как раз в этом доме. Но у нас руки коротки дотянуться до него.
– А у вас в картотеке есть дело на Броладзе? Хорошо бы взглянуть на него. Может, за что-нибудь и зацепимся.
– Есть ли у нас дело на него! Он еще спрашивает! Да у нас дела заведены на пол-Тбилиси. А если бы и не было, я запросил бы в управлении КГБ. А у них-то уж дела на всех тбилисцев.
В Комитет госбезопасности обращаться не пришлось. В милиции хранились досье как на самого Тамаза Броладзе, так и на его сына Тамаза Тамазовича – «маленького Тамаза», а также человек на тридцать их подручных.
Серго начал читать первое досье – на отца.
Тамаза Броладзе впервые арестовали в 1949 году за торговлю на черном рынке станками, украденными с государственного завода, где он тогда работал. Но до суда дело не дошло – обвинения отпали. С тех пор официально он нигде не работал, что само по себе являлось крамолой, но никто не предъявлял ему обвинений в тунеядстве. Никогда не предъявляли ему обвинений и в каких-либо других преступлениях.
Сына его арестовали в 1979 году, в возрасте двадцати лет, по обвинению в изнасиловании. Еще до суда прокурор, который вел его дело, погиб в автомобильной катастрофе, но его заместитель, круглосуточно охраняемый милицией, довел дело до конца и добился, что Тамаза Тамазовича посадили на три года в исправительно-трудовой лагерь строгого режима. Однако уже через год с небольшим он оказался на свободе. И ему тоже больше никогда никаких обвинений не предъявляли.
Чантурия откинулся на спинку стула и долго тянул чай.
– Нашел что-нибудь? – спросил его Ираклий, сидевший за своим рабочим столом в другом конце кабинета.
– Не похоже, чтобы за ними числились дела, достойные паханов мафии.
– Тебе нигде не найти отпечатков пальцев старого Тамаза. Он хитрющий лис. А вот сынок его… – Ираклий пожал плечами. – Всю практическую работу делают рядовые члены мафии. Это как в партии. Дай-ка мне позвонить одному из моих людей, занимающихся организованной преступностью, – предложил Ираклий. – Может, он знает кое-что, чего нет в досье.
Этим сотрудником был Михаил Кавтарадзе, старший оперуполномоченный, приближающийся к пенсионному возрасту.
– Броладзе? – переспросил он. – Нет, в его деле многого не найти. Старый Тамаз не любит, чтобы на него хранились какие-то документы.
– А как насчет той кражи станков в 1949 году?
– А никак. Старый Тамаз замешан только в их продаже. Тогда он только начинал. Думаю, он продавал станки, потому что они плохо лежали: директор завода сам участвовал в этом деле.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116