За все эти месяцы не могла найти времени?
– Я не знала, что и делать, Дима. Что-то случилось с Юрой. – Я думала, что ты знаешь, но не хотела, чтобы из-за меня пострадал и ты. Я не хотела приносить беду в твой дом.
– Беду? Если ты имеешь в виду кагэбэшников, то они уже здесь.
– Почему он упомянул КГБ? – забеспокоился Мартин. Дмитрий искоса бросил взгляд на иностранца.
– Разве речь шла о КГБ? Может, я имел в виду мафию? Но ее еще здесь не было. Пока не было.
– А при чем здесь мафия?
Дмитрий лишь рассмеялся. Но на этот раз смех был с горечью, с печалью.
– Как это при чем? Разве Юра не связан с ней почти всю жизнь – с тех пор как демобилизовался из армии? Из той самой армии – да-да, вы правильно думаете, американец, – в которой я потерял ноги, «выполняя свой интернациональный долг» перед Родиной. Выполняя свой долг перед народом. Вот какую награду я получил за верную службу – потерял ноги, лучшего друга, жену, наконец…
– Не мели чепухи, Дмитрий! – потребовала Алина с резкостью, удивившей Мартина, который всерьез воспринял жизненную драму Дмитрия.
– Аля, ну пожалуйста, только послушай, – настаивал Дмитрий, но та не желала ничего слышать.
– Не надо всего этого, – закипела она. – Мы пришли, чтобы найти Юрия, а не ворошить снова эту старую историю. Ты знаешь, где он? Мы должны отыскать его!
Дмитрий, сгорбившись над чашкой чая, вздрогнул, как от физической боли.
– Да, я знаю, где он, – ответил он, поболтав чай. – Однажды ночью, этой зимой, Юрий пришел ко мне. Он сказал, что попал в беду и должен уехать из Москвы. Что за беда – не пояснил, заметил только, что лучше мне не знать об этом.
– А он ничего не велел передать мне? – спросила Алина.
– Нет, ничего.
– И сразу уехал?
– Просидел два дня. Потом уехал.
– Ну, а что он делал эти два дня?
– Глядел в окно. Что делать – он не представлял.
– И он даже не пытался известить меня?
– Нет.
– Куда же он отправился?
Дмитрий минуту-другую молчал, размышляя, а потом ответил:
– Я помог ему подыскать укромное место.
– Дима, Дима! Ты же знаешь, что я просто обязана разыскать его. Почему ты не хочешь помочь мне?
Алина чуть было не расплакалась. Mapтину даже захотелось погладить ее по плечу, чтобы успокоить. А Дмитрий в расстройстве закусил кончик своей бороды.
– Аля, почему ты не приходила ко мне, когда думала, что он здесь? Неужели я так уж отвратителен?
– Дима, ты же знаешь, что это не так! Я люблю тебя. Если бы я могла любить тебя так, как тебе хочется! Но я ничего не могу с собой поделать. Прости меня, я хотела бы, но не могу.
Дмитрий, забыв о Мартине, Алине и обо всем на свете, с трудом выговорил.
– Мне все равно, как ты любишь меня, Аля. Главное – ты знаешь, как я люблю тебя.
– Почему всегда все сбивается на этот разговор, Дима, – запротестовала Алина. – Почему? – Она поднялась из-за стола. – Я должна знать, где сейчас Юра. Скажи, Дима! Я сейчас ухожу, но мне нужно знать, где он! Можешь мне помочь?
– Да. Я помогу тебе, Аля, – с горечью ответил Дмитрий. – Ты же знаешь, что я всегда прихожу тебе на помощь. Если тебе нужна помощь, всегда зовешь Дмитрия. На что еще он годен!
– Остановись, Дима! Ты же прекрасный человек – и сам знаешь это! Не прикидывайся ползучей тварью!
– А я и есть ползучая тварь!
– Нет!
– Буду ползучей тварью, если тебе нравится.
– Нет, не нравится. Ну пожалуйста, скажи, где он сейчас.
– В Брянске, – как-то отрешенно произнес Дмитрий прямо в чашку. – У меня там дядька. Он раньше был лесником около Брянска, теперь живет на пенсии в деревне Старый Буян. Я достал Юрию билет на ночной поезд: спустился вниз и поднялся по лестнице – лифт частенько не работает – и отправил его к дяде Феде. Конечно, Юра привык отдыхать зимой в лучших местах, со Старым Буяном не сравнишь. Но и к нему, видать, привык – сейчас, летом, и там не так уж плохо.
Он посмотрел на нее снизу вверх:
– Ты что, хочешь прихватить и своего американца глянуть на него? Да живой он, живой! Благодаря Диме…
– Спасибо тебе, Дима, – поблагодарила Алина. Она произнесла эти слова тепло и мягко, быстро поцеловала его в голову и торопливо пошла из квартиры, не дожидаясь, пока Мартин последует за ней.

– 37 –

Суббота, 3 июня 1989 года,
2 часа ночи,
Киевский вокзал
Ночной поезд на Брянск уходил с Киевского вокзала в 2 часа 30 минут ночи согласно расписанию, придуманному в социалистическом обществе для наиболее эффективного использования подвижного состава, но отнюдь не ради удобств пассажиров. В Советском Союзе людей с избытком, а вот поездов не хватает.
В два часа ночи Киевский вокзал похож на огромный серый склад, набитый полусонными людьми, старающимися прикорнуть, где только возможно, будто для того, чтобы сохранить жизненные силы перед посадкой на поезд. Люди расположились на пластмассовых стульях оранжевого цвета, выбранного, видимо, специально, чтобы еще больше подчеркнуть отсутствие на вокзале всякого, комфорта. Ночь превращалась в тягостное сражение между оранжевой пластмассовой мебелью и людьми, стремящимися во что бы то ни стало соснуть хоть часок. Передвигался по залу лишь милиционер, тревожа спящих дубинкой: «Вокзал – не место для ночлега, граждане». До дальних рядов он не доходил.
– Я вам не поверил, когда вы сказали об этом, – промолвил Мартин, имея в виду милиционера. – Даже прожив в Союзе целых два года, я не верил, что такое может быть.
Он и Алина заняли стулья в самом дальнем ряду, у стены, откуда виден почти весь зал, а их увидеть трудно.
Высшее благо – это правильно вести себя в обществе.
Они приехали на вокзал на метро прямо из дома Дмитрия. В пути, когда рядом никто не стоял, они еще раз взвесили, стоит ли осуществлять задуманное:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116