– Дай прикурить, а? – попросил он Мартина. Сигареты в руке у него не было.
– Извините. Я не курю.
– А, так ты иностранец? А «Мальборо» у тебя есть?
– Я не курю, – повторил Мартин, не останавливаясь, так как Алина тащила его за собой. Парень не отставал.
– Эй, ты что, нерусский? А что ты высматриваешь здесь? Милиция не любит, когда здесь шляются иностранцы.
Мартин не отвечал, не оборачивался назад, но чувствовал, что и другие парни идут по пятам.
– Эй ты, иностранец, я же тебе говорю? А ты, курва, что делаешь с иностранцем?
Мартин хотел остановиться, но Алина крепко ухватила его за локоть.
– Шагай и не останавливайся, – сказала она приглушенным голосом, – гляди прямо перед собой.
Мартин почувствовал тупой удар пониже спины, споткнулся, потерял равновесие и оторвался от Алины. Он остановился и повернулся к преследователям.
Лицом к лицу с ним стоял, расставив ноги, раздувая ноздри и распаляясь все больше и больше, здоровенный парень. Голову он по-бычьи наклонил вперед, кулаки сжаты и подняты к груди: ну точь-в-точь поза, какую он видел на пропагандистских плакатах, – храбрый герой-подросток защищает Родину-Мать. Его приятели тоже подтянулись, но остановились в двух-трех шагах позади.
Алина схватила Мартина за руку:
– Идем, быстрее!
Мартин стряхнул ее руку. Если быть точным, то поступил он так не от собственной храбрости, а просто потому, что боялся повернуться спиной к этой четверке. Уж лучше принять стойку с самого начала, решил он.
– Ты, сука, лучше уводи его отсюда! – сердито проревел парень.
– Заткнись, ешь твою мать! – огрызнулась Алина. Парень отступил назад, будто поскользнувшись, а затем снова сделал шаг вперед.
– Так вот какая ты добрая! – рявкнул он.
– Все лучше тебя, гадина!
Ругательство подстегнуло малого, и он сделал быстрый выпад, пытаясь дотянуться до Алины, а вовсе не до Мартина. Но как только он приблизился, Мартин нанес ему сильный удар в лицо, и парень упал на колени, обхватив Мартина за талию и стараясь свалить его на землю. Mapтин попытался оттолкнуть его, но тщетно. Тогда он просунул ладонь тыльной стороной под его подбородок и стал отжимать голову назад, пока не освободился, потом толкнул парня, и тот неуклюже завалился на спину. Тут к Мартину подскочила остальная троица.
– Бежим! – закричала Алина.
Но бежать с поля боя казалось Мартину унизительным Он шагнул вперед и заехал среднему по физиономии, почувствовав хруст в кисти. Тот упал. Двое крайних напали на Мартина с двух сторон и сбили его с ног, но в их натиске не чувствовалось напора и согласованности. Только тогда до Мартина дошло, что вся четверка была вдрызг пьяна, и если один не опирался на другого, то просто не мог держаться на ногах. Они лишь бесцельно размахивали руками, а не дрались. Первый парень по-прежнему лежал на спине и тяжело пыхтел, другой уткнулся носом в землю. Мартин легко поднялся и стряхнул на землю двух других, пытавшихся удержать его за ноги. Алина еле оттащила его, вырвав из их хватких пальцев.
– Бежим! – скомандовала она.
Только промчавшись полквартала, они оглянулись назад. Вся четверка по-прежнему лежала вповалку. Алина тащила Мартина, не давая ему даже передохнуть. Адреналин в его крови убывал, все тело мелко дрожало изнутри.
– Ну ты и вывалялся же! – заметила она.
Посмотрев на себя, он обнаружил, что пиджак и рубашка на нем запачканы кровью, хлынувшей из носа первого парня, а сам он весь в грязи и пыли с пешеходной дорожки. Правая кисть сильно болела и стала опухать.
– Кажется, я сломал что-то, – сказал он, поддерживая кисть и сгибая и разгибая пальцы. Острая боль пронзила руку.
– Вам нужно почиститься. Пошли ко мне.
– Наверное, многие сделали бы что угодно, лишь бы получить от вас такое приглашение.
– Извините. Я что-то не поняла.
– Извините, что говорю непонятно.
Ее квартира находилась на четвертом этаже жилого дома по Якорной улице, начинающейся от Нагатинской. Эта узенькая улочка с разбитым асфальтовым покрытием, без сточных канав протянулась вдоль реки. По обеим сторонам улицы стояли в ряд точно такие же жилые дома, и в дождливую погоду между ними блестели лужицы. Рядом с домами росли тополя, пух которых сопровождал ясные майские дни настоящим снегопадом. Сейчас же, в этот спокойный вечер, пух лежал кучками на голой и пыльной земле и на асфальте, подобно последним пятнам ушедшей снежной зимы.
В подъезде бетонные стены и лестницы еще носили следы краски, которой прошлись по ним перед самым заселением. С тех пор их не красили ни разу, о чем говорили многочисленные пятна на стенах.
Мартин с Алиной медленно поднимались по лестнице в темноте: на каждом этаже укреплены осветительные лампы, но они не горели.
В темноте она достала ключ. На ощупь дверь оказалась мягкой – когда Алина включила свет в прихожей, он заметил, что она обита дерматином.
– Вешайте сюда пиджак и галстук.
В стенке прихожей была укреплена вешалка с дюжиной деревянных крючков. На большинстве висели пиджаки и куртки разных фасонов. Она сняла один, освободив место для вещей Мартина.
– Можете надеть эти тапочки.
Тапочки – мужские, связанные из шерсти, оказались ему чуть великоваты. Он никак не мог привыкнуть к русскому обычаю менять обувь на тапочки при входе в квартиру.
– Видно, вы готовы предложить гостям любой размер, – заметил Мартин.
– Эти моего мужа. Они пока еще здесь.
– Как я понял, вашего мужа сейчас нет?
– Да, мы в разводе.
– А-а.
Окинув Мартина критическим взглядом, Алина наконец сказала:
– Не думаю, что смогу отчистить вас. Слишком много работы.
– В следующий раз я постараюсь драться не пачкаясь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116