Если – я повторяю: если – власти намереваются использовать какой-либо сверхмощный лазерный луч против Провони или его корабля, то лучшее место для размещения такой лазерной пушки было бы, вероятно, трудно найти.
– Они не удержат меня от того, чтобы я пошла туда, – заявила Чарли.
Эд Вудман, резко крутанувшись на стуле, повернулся к ней и возразил:
– Да нет же, непременно удержат. Они применяют транквилизирующий газ; они выметают оттуда всех подряд и потом сгребают их на эти большие транспорты 4-Д, словно множество кусков одной туши.
– Кульминация противостояния, – продолжал телевизионный ведущий, – очевидно, настанет, когда, приземлившись на своем корабле, – если предположить, что ему это удастся, – Торс Провони появится оттуда и предстанет перед теми, кого он, безусловно, считает обожающей его общественностью. Каким же острым, если так можно сказать, будет его разочарование! Когда он не обнаружит там никого, кроме полиции и армейских баррикад. – Ведущий приветливо улыбнулся. – А ваше мнение, Боб?
– Да, – согласился Боб Грицвальд, очередной из несметной комариной тучи телевизионных ведущих. – Провони ожидает большое разочарование. Никто – повторяю: никто – не будет подпущен к его кораблю.
– Радушный прием может оказать ему та лазерная пушка, размещенная на крыше Шафтер-Билдинг, – сострил первый ведущий; Ник не уловил его имени, но это было совершенно неважно – все они были взаимозаменяемы: зализаны, застегнуты на все пуговицы и неспособны потерять самообладание, какая бы катастрофа ни произошла. Единственное чувство, которое они позволяли себе проявить, выражалось редкой кривой улыбочкой. Именно это они сейчас и изображали.
– Надеюсь, Провони сотрет весь Нью-Йорк к чертовой матери, – сказала Чарли.
– И семьдесят миллионов Старых Людей? – спросил Ник.
– Ты слишком жестока, Шарлотта, – заметил Эд Вудман. – Если эти инопланетяне прибыли, чтобы уничтожать города, то Старых Людей они уничтожат куда скорее, чем Новых Людей, с их плавающими аэроплотами вне города. Едва ли это будет совпадать с намерениями Провони. Нет, не города им нужны – им нужна государственная машина. То, что управляет.
– Скажи, Эд, – спросил у него Ник, – а будь ты Новым Человеком, ты бы сейчас беспокоился?
– Я бы забеспокоился, – ответил Эд, – если бы та лазерная пушка ему не повредила. Вообще-то я и так буду переживать. Но не так, как Новый Человек, – ясное дело, нет. Если бы я был Новым Человеком или Аномалом и увидел бы, как лазерный луч отскакивает от Провони, то сразу же подыскал бы себе подходящую канаву – боюсь, что сбежать достаточно быстро я бы не смог. Им, наверное, такое и в голову не приходит: они так долго правили, так долго удерживали власть, что плюхнуться, в буквальном смысле, в какую-нибудь канаву – просто ниже их понимания.
– Если бы они сообщали все новости, – едко заметила Илка, – то упомянули бы о том, сколько Новых Людей и Аномалов покинули Нью-Йорк за последние восемь-девять часов. Вон, полюбуйтесь. – Она указала на окно. Небосвод почернел от множества пятнышек. Парящие скибы разлетались во все стороны из деловой части города – давно уже обжитого их пассажирами, привычного им места.
– Обращаясь теперь к другим новостям, – произнес ведущий, – следует отметить официальное заявление о том, что знаменитый Новый Человек, теоретик и конструктор Большого Уха, первого электронного телепатического устройства Эймос Айлд назначен Председателем Совета Грэмом на особый пост, обозначенный как «консультант Председателя Совета». Известие из грандиозного Федерального Здания в Вашингтоне…
Эд Вудман выключил телевизор.
– Зачем ты это сделал? – спросила Илка, высокая и стройная в своих фасонистых дутых брюках и ажурной блузке с поясом; золотистые волосы падали ей на плечи. Чем-то, как уже отметил Ник, она напоминала Чарли. Ему сообщили, что дружили они еще со школьных лет, с самого а-уровня – по сути, чуть ли не с младенчества.
– Эймос Айлд, – произнес Вудман. – Вот уж странная фигура. Меня он уже несколько лет интересует; черт возьми, ведь его считают одним из трех-четырех ярчайших умов во всей Солнечной системе. Никто не может понять, как он мыслит, – кроме, разве что, одного-двух человек, равных ему по классу – я хочу сказать, примерно равных. Он… – Эл развел руками, – сумасброд какой-то.
– Но мы-то не можем судить, – сказала Илка. – Ведь мы ничего не понимаем в их нейтрологике.
– Однако если другие Новые Люди могут понять его…
– Примерно то же самое было у Эйнштейна с его общей теорией относительности, – заметил Ник.
– Общая теория относительности Эйнштейна была осмыслена теоретически, однако потребовалось двадцать лет, чтобы ее доказать.
– Ну вот, когда Большое Ухо заработает, мы и узнаем, чего стоит Айлд, – сказала Илка.
– Мы узнаем об этом еще раньше, – уточнил Эд. – Судя по тем решениям, которые будет принимать правительство во время этого кризиса с Провони.
– Ты ведь никогда не был Низшим Человеком? – спросил Ник у Эда.
– Боюсь, нет. Кишка тонка.
– А теперь тебе не захочется вступить в борьбу? – включилась в разговор Чарли.
– Вступить в борьбу? С правительством? С ПДР и военными?
– Теперь у нас будет подмога, – напомнил Ник. – Помощь инопланетян. Тех, что везет Провони, – по крайней мере, так он заявляет.
– Наверное, так оно и есть, – отозвался Эд Вудман. – Какой ему смысл возвращаться на Землю с пустыми руками?
– Одевайся, – обращаясь к Нику, сказала Чарли. – Мы летим к Таймс-сквер. Или так, или между нами все кончено. – Она подхватила свою куртку из сыромятной кожи, быстро прошла к двери, открыла ее и остановилась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79