Водитель подвел нас к двум вооруженным морским пехотинцам, которые стояли на часах у подножия семидесятипятифутового трапа, соединявшего корабль с берегом. Один из часовых сопроводил нас на борт, идя впереди, пока мы приплясывали следом под поскрипывание шатких деревянных ступеней.Шепотом, но перекрыв скрипучую мелодию, Лейзер произнес, обращаясь к Дэрроу:— Вам не показалось, что адмирал недвусмысленно высказался за суд Линча?Если он ожидал, что противник расизма Дэрроу резко обвинит Стерлинга — теперь, когда нашего хозяина не было рядом, — то его ждало разочарование. Но разочарован был только Лейзер. Я достаточно хорошо знал К. Д., чтобы угадать, что скажет он примерно следующее: «Адмирал Стерлинг — военный человек, и южанин, поэтому неудивительно, что его суждения предвзяты».Именно это он и выдал.Наш провожатый — морской пехотинец — привел нас на верхнюю палубу.— «Элтон» используется для общих трапез, — сказал он, перекрикивая гул от шагов по металлической поверхности, — и как офицерский клуб.Он проводил нас в офицерскую кают-компанию, на корму, сказав:— Миссис Фортескью и лейтенант Мэсси размещены дальше, в капитанской каюте.Мы шли мимо большого обеденного стола, за которым сидело несколько офицеров, с любопытством нас рассматривавших. Некоторые узнали тащившегося мимо них Дэрроу. Внутреннее убранство корабля, если судить хотя бы по столовой, не имело ничего общего с его печальным внешним видом. Стены были обиты панелями красного дерева, висели написанные маслом портреты адмирала в рамах, были выставлены трофеи, сияло серебро отделки.Дэрроу спросил:— Капитан был настолько любезен, что освободил свое жилье для моих клиентов?— Нет, сэр... капитан Уортман живет с женой в Гонолулу. Его каюта обычно оставляется для посещающих нас адмиралов.Для весьма важных гостей. Для обвиняемых в убийстве, к примеру.Наш провожатый постучал в дверь и позвал:— Миссис Фортескью? Пришли ваши гости.— Впустите их, — прозвучал голос образованной женщины, южанки.Морской пехотинец открыл дверь, и Дэрроу вошел первым, за ним Лейзер и я. Дверь с лязгом закрылась за нами, словно напомнив, что мы оказались в подобии тюремной камеры. Но, черт побери, вот это была тюремная камера!Панели красного дерева, просторно, в центре комнаты большой стол тоже красного дерева, такой могла быть каюта первого класса на «Малоло» — красивая темная мебель, включая платяной шкаф, комод и односпальную кровать. Расставленные повсюду в вазах и склянках яркие гавайские цветы придавали этому решительно мужскому помещению женского очарования.И миссис Грейс Фортескью, урожденная Гранвиль, приветствовала нас, подобно элегантной хозяйке. Она протянула Дэрроу руку, словно ожидая, что тот ее поцелует.Он так и сделал.— Какое удовольствие и честь познакомиться с вами, мистер Дэрроу, — произнесла она.Она была такая же утонченная, как ее южный акцент. Высокая, стройная, Грейс Фортескью казалась хозяйкой, принимающей за чашкой чая гостей, — костюм вишневого цвета и такая же изящная шляпка, нитка жемчуга обвивает довольно длинную, стройную шею, в ушах тоже покачиваются жемчужины. Темно-русые волосы, такие же, как у Талии, подстрижены коротко, прическа молодежная, стильная, и лет ей могло быть сорок, а могло — и около шестидесяти, сказать трудно. Но она определенно находилась в том возрасте, когда женщина перестает быть миленькой и становится интересной. И несмотря на яркие глаза, такого же ярко-голубого цвета, как у Изабеллы, на ее тонком лице проступила усталость. Недавние события оставили свой след на этом высокомерном лице.Дэрроу представил Лейзера, и миссис Фортескью с теплотою протянула ему свою руку, хотя он лишь пожал, а не поцеловал ее, а затем Дэрроу повернулся ко мне и сказал:— А это тот молодой человек, о котором мы с вами говорили по телефону.— Молодой детектив, которого рекомендовала Эвелин! — с очаровательной улыбкой произнесла она.— Натан Геллер, — сказал, кивнув, Дэрроу, когда я взял протянутую миссис Фортескью руку. Я тоже не стал ее целовать.— Эвелин? — переспросил я, сильно смутившись.— Эвелин Уолш Маклин, — объяснила она. — Она одна из самых близких моих подруг. На самом деле, если я могу быть откровенна...— Вы, без сомнения, среди друзей, миссис Фортескью, — с улыбкой подхватил Дэрроу.— ...Миссис Маклин помогает финансировать мою защиту. Без помощи Эвелин — и Евы Стотсбери — я просто не знала бы что делать.— Вы мне не сказали... — начал я, обращаясь к Дэрроу.Дэрроу пожал плечами:— Не счел это существенным.До этого момента я думал, что идея использовать меня в этом деле принадлежит целиком и полностью К. Д. В Вашингтоне, округ Колумбия, я встречался с Эвелин Маклин, — ее муж, отдалившийся от нее, владел газетой «Вашингтон пост», да и сама она была хозяйкой одного из модных журналов. Художник-жулик, знавший о сочувствии Эвелин полковнику Линдбергу — эта женщина сама трагически потеряла ребенка, — вовлек ее в одну из многочисленных бесперспективных историй с выкупом, которыми изобиловало расследование.Эвелин была очень привлекательной, немолодой уже женщиной, и мы блистательно напали на след. Настолько блистательно, что слух об этом распространился незамедлительно...— Эвелин предложила, чтобы я поинтересовалась у мистера Дэрроу, не знаком ли он с вами, — сказала миссис Фортескью, — поскольку вы оба из Чикаго и оба по работе связаны с преступностью.Я не встречал лучшего определения сходства между юристами и полицейскими. По работе связаны с преступностью.— И вообразите мое удивление и радость, — продолжала она, — когда мистер Дэрроу сказал, что знает вас с детских лет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102