Я сказал ему, что мне надо облегчиться. Я, правда, не сказал ему, что за мгновение до этого увидел, как Джимми Брэдфорд, проскользнул в мужской туалет.Вскоре я пристроился у соседнего писсуара и, пока мы журчали, сказал:— Не забудь застегнуться, когда закончишь.Он глянул на меня смущенно, но с раздражением.— Что?— Разве у тебя не из-за этого возникли неприятности с копами? Это ведь ты бродил по улице с расстегнутой ширинкой в ту ночь, когда напали на Талию Мэсси.Его смущение сменилось глумливой ухмылкой.— А кто вы, к дьяволу, такой, мистер?— Нат Геллер. Я следователь Кларенса Дэрроу. Я бы предложил обменяться рукопожатием, но...Он закончил раньше, и я присоединился к нему у раковины, дожидаясь своей очереди вымыть руки.Он смотрел на меня в тусклое зеркало. Его лицо могло показаться невыразительным, если бы не резкий взгляд голубых глаз... и он казался не таким пьяным, как его братья-офицеры.— Что вам нужно?Тоже глядя в зеркало, я пожал плечами и чуть улыбнулся.— Я хочу поговорить с тобой об этом деле.Он взял бумажное полотенце.— Я не имею никакого отношения к убийству Кахахаваи.— Никто и не говорит, что имеешь. Я хочу поговорить с тобой о том, что случилось с Талией Мэсси в сентябре прошлого года.Он нахмурился:— А какое это имеет отношение к делу, которым занимается Дэрроу?— Да, похоже, самое маленькое, потому что является мотивом этого, будь оно неладно, убийства. Но, может быть, ты не хочешь помочь?Он повернулся и посмотрел на меня, глаза у него сузились, словно он целился в меня из винтовки.— Разумеется, я поговорю с вами, — сказал он. — Все что угодно, чтобы помочь Томми и его жене.— Отлично. — Я подошел к раковине и вымыл руки. — Может, выйдем на воздух?Он кивнул, и, покинув туалет и миновав коренастого швейцара, мы вышли в теплую ночь. Около дренажного канала воздух казался особенно спертым, и не было ни малейшего дуновения пассата, который так смягчает гавайскую жару. Он облокотился на автомобиль модели А и выудил из кармана пачку «Честерфилда». Вытащил сигарету, протянул мне пачку.— Хотите?— Нет, спасибо, — сказал я. — Это единственная не приобретенная мною дурная привычка.Он прикурил от спички.— Вы спрашивайте. Я хочу помочь. Вам не надо прикидываться умником.Я пожал плечами и прислонился к смотревшему на Брэдфорда «хапмобилу»-купе.— Я оставил вам в Перле четыре сообщения — два с вашим капитаном, два — с вашей женой. Но вы так и не ответили на мой звонок. Я подумал, что вы избегаете меня, лейтенант.— Я просто занят, — сказал он, помахав спичкой.— Поэтому вы не выступали и на процессе Ала-Моана?Он выпустил дым.— Меня никто не просил выступить. А кроме того, я был на дежурстве на подлодке.— Кто-то помог это устроить?Его глаза опять сузились.— Не пойму, к чему ты клонишь, приятель?— Ни к чему. Просто когда я просматривал судебные отчеты, ты показался мне чертовски важным свидетелем, который забился в свою норку, лишь бы не выступить там.— Я оказал всю возможную помощь. Томми мой лучший друг. Я бы все для него сделал.— Например, спал бы с его женой?Он отбросил сигарету и сгреб меня за ворот моей рубахи в попугаях. Он был так близко, что я смог почувствовать — пил он бурбон, и хотя я не сумел определить марку, напиток был явно не домашнего происхождения.— У тебя грязная пасть, Геллер.Я посмотрел на его стиснутые кулаки, сжимавшие мою рубаху.— Это шелк. Он легко рвется.Он моргнул и отпустил меня. Шагнул назад.— Это грязная ложь. Талия...— Хорошая девочка. Она любит Томми. Поэтому, спокойнее. Да, я знаю всю историю. Она оказалась очень кстати... вероятно, поэтому никого из вас не вызвали на первый суд.— О чем это ты говоришь?— Окружные прокуроры не любят, когда толпы свидетелей говорят одно и то же. Они боятся, что какой-нибудь толковый адвокат защиты пробьется сквозь лабуду и докопается до правды. Как, например, то, что вы, подводники, передаете своих жен по кругу, как другие передают сигарету или бутылку.Он снова противно ухмыльнулся:— Чертов сукин сын. Не терпится собрать зубы в горсть?— Хочешь попробовать, Джимми? Или ты ломаешь челюсти только женщинам?Он моргнул.— Так вот ты о чем? Ты думаешь, что это я ударил Талию?..— Ссоры любовников часто приобретают уродливый характер... девушке надо кого-то обвинить. А что может быть лучше компании «ниггеров»?Он покраснел.— Ты ненормальный... между Талией и мной ничего не было...— У меня есть свидетели, что ты бывал в доме Талии в мае прошлого года, когда ее муж был на дежурстве. Свидетели, которые говорят, что вы на всю ночь уходили на пляж.Он яростно затряс головой — нет, нет.— Кто-то просто распускает свой мерзкий язык. Талия и моя жена Джейн и мы с Томми — близкие друзья, вот и все. Все было совершенно невинно.— Разные спальни, ты хочешь сказать? А теперь расскажи, что Санта-Клаус и правда существует.— Иди ты к черту! В мае прошлого года моя жена уезжала домой, в Мичиган, чтобы побыть с больной матерью. Я был один, Талия была одна... одинока. Я составил ей компанию. Из дружеских чувств к ней и Томми.— О, я верю. Звучит очень правдоподобно.— А мне наплевать, веришь ты или нет! Между мной и Талией не было ничего, кроме дружеских отношений. И если бы я не хотел помочь ей и Томми, стал бы я отвечать на твои дерьмовые вопросы!— Хорошо, — спокойно произнес я, взмахнув руками. — Хорошо. Тогда давай вернемся на несколько шагов назад. Расскажи, что случилось той ночью. Той ночью, когда напали на Талию.Он испустил вздох, пожал плечами.— Была обычная вечеринка в «Ала-Ваи». Танцы, выпивка, веселье. Во время таких вечеринок мужья и жены действительно разделяются и веселятся по собственному усмотрению.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102