она объявила о своем отъезде. И тут же м-ль Дейель явилась к Генриху Наваррскому и, заливаясь слезами, сказала, что она должна сопровождать королеву-мать.Но Беарнец был значительно хитрее, чем о нем думала Екатерина, и сразу почуял расставленную для него ловушку.— Прощайте. Я буду жалеть о вашем отъезде всю свою жизнь, — сказал он просто.Молодая девушка и представить себе не могла, что ее миссия может окончиться провалом. Она посмотрела на короля с изумлением.— А если бы вы поехали со мной, сир? — прошептала она.Наваррец улыбнулся, обнял ее и проводил до двери, ничего не ответив. На этот раз ему все было ясно.Узнав об этой неудаче, Екатерина Медичи пришла в негодование, потребовала к себе м-ль Дейель и, когда та явилась, собственноручно выпорола ее. Подобное наказание может удивить читателя. А между тем королева-мать часто прибегала к нему, поскольку получала от этого большое удовольствие. Она действительно была садисткой и извращенкой. Брантом сообщает, что ей нравилось, сорвав одежду со своих компаньонок, лупить их ладонью по ягодицам, «нанося частые, звучные и довольно болезненные шлепки». При этом, добавляет он, «особое удовольствие она испытывала, видя шевеление своих жертв, заставляя извиваться тела и вздрагивать ягодицы, которые под ее ударами являли собой зрелище странное и приятное».«Иногда она не раздевала их полностью, а лишь приказывала задрать юбку (в те времена женщины не носили панталон) и начинала то кудахтать над ними, то хлестать по ягодицам, чтобы заставить их либо смеяться, либо плакать, в зависимости от того, какой повод они ей подали; от созерцания обнаженных тел у нее до такой степени разгорался собственный аппетит, что часто после проведенных ею экзекуций она отправлялась удовлетворять его с каким-нибудь достаточно сильным и здоровым галантным мужчиной».В означенный вечер ей не пришлось воспользоваться тем приятным состоянием, в которое ее привел исхлестанный зад м-ль Дейель, потому что она собирала чемоданы, чтобы покинуть Нерак на следующий день, не солоно хлебавши вместе со своим Летучим эскадроном, таким же жалким, как она. * * * Генрих очень быстро забыл прелестную гречанку. Вместо нее он взял себе в любовницы м-ль де Ребур, фрейлину из свиты Маргариты; но и эта связь не была долгой. Однажды вечером он обнаружил среди молодых женщин, которыми теперь кишмя кишел замок в Нераке, восхитительную блондинку, которую звали Франсуаза де Монморанси, и стал ее любовником.Так начался необыкновенный роман…Этой девушке, которую при дворе все звали прекрасная Фоссез, потому что отцом ее был барон де Фоссез, было всего пятнадцать лет. Маргарита Наваррская сообщает в своих «Мемуарах», что в то время Франсуаза была «совсем ребенком и очень мила». Иначе говоря, девственницей…Генрих Наваррский познакомился с ней, когда лежал в постели из-за какой-то не очень серьезной болезни. Впервые она появилась, следуя позади Маргариты, а потом взяла за обыкновение являться каждый день и рассказывать Наваррцу все дворцовые сплетни. Шаловливая девчонка, она залезала с ногами к нему на постель, обнимала его, дергала за бороду, а он в это время гладил ее ноги. Когда ему стало немного лучше,, он начал потихоньку вставать и делать несколько шагов по комнате, держа ее нежно за талию.Но, как только он совсем поправился, он снова лег в постель..Но уже с ней…По утверждению нескольких историков, Маргарита не осталась безразличной к этой новой привязанности Беарнца. Согласно Мезере, она наказывала «дамам из своей свиты завлекать всех мужчин из окружения, ее мужа в сети и сделала так, чтобы он сам клюнул на прелести прекрасной Фоссез, которая всего-навсего прекрасно усвоила уроки своей хозяйки».Зная, что ее муж — натура непостоянная, порхающая, она подумала, что при этой малышке, «целиком зависящей от нее», риск получить от мужа развод заметно для нее уменьшается. Ей также казалось, что она сможет использовать эту новую связь короля для оправдания собственного беспутства в глазах окружающих…К тому моменту, о котором идет речь, она была любовницей молодого и красивого виконта де Тюренна, герцога Бульонского, преданнейшего друга Генриха Наваррского. После того как она пошутила над ним, сказав, что «находит его фигуру не очень пропорциональной, особенно в одном месте, и сравнив ее с облаками, у которых нет ничего, кроме внешних очертаний», у нее появилась возможность убедиться, что внешность молодого человека не обманчива, и тогда она сделала его своим любовником. Но, хотя природа на него не поскупилась, оказалось, что красавец-гугенот не отличался изысканными манерами. Однажды вечером, сообщает Тальман де Рео, «будучи совершенно пьян, он облевал Маргарите всю грудь, пытаясь повалить ее на кровать». У Маргариты, которая тратила долгие часы на уход за своим телом, умащивая его всевозможными маслами, эта выходка вызвала крайнее отвращение. И все-таки она простила своего поклонника, «не желая лишиться возможности пользоваться тем лучшим, что она в нем обнаружила».Вместе с пылким виконтом она устраивала бесконечные балы и маскарады, во время которых хорошим тоном считалось вести себя безобразно. Разумеется, Марго хватало такта не требовать у мужа денег на оплату всех этих увеселений, где она ему же наставляла рога. Нет, за деньгами она обращалась к добряку Пибраку, все еще влюбленному в нее и потому постепенно разорявшемуся без малейшей надежды на взаимность.Но известно, что иногда и овцы взбрыкивают. В одно прекрасное утро, оскорбленный тем, что Маргарита и Тюренн постоянно подсмеиваются над ним, Пибрак покинул Нерак, возвратился в Лувр и в подробностях рассказал Генриху III о том, что происходит при дворе короля Наваррского.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103