* * * Пока королева плакала, англичанин, считая свое присутствие необязательным, исчез без лишнего шума.Тогда все сбежавшиеся окружили Анну, и появившаяся на небе луна осветила лица людей. Лица эти были удивленные, лукавые, но отнюдь не потрясенные, поскольку инцидент никого не шокировал. «Все эти люди, — пишет историк, современник тех событий, — привыкли видеть при дворе всякое, и потому большинство из них подумало лишь, что у герцога немного шумная манера проявлять свои чувства».[1 Огюст Бальи пишет: «М-м де Шеврез в этом деле покровительствовала Букингему и очень хотела, чтобы Анна Австрийская именно с ним узнала истинное наслаждение, которого ей не дал король» (в кн. «Ришелье»).2 Taльмaн де Ре о. Маленькие истории.3 Кардинал де Ретц, по ошибке поместивший эту сцену в луврский парк, идет в своем утверждении еще дальше: «М-м де Шеврез, единственная, кто был рядом с ней (Анной Австрийской), услышала шум, будто два человека боролись. Подойдя к королеве, она увидела, что та очень взволнована, а Букингем стоит перед ней на коленях. Королева, которая в тот вечер, поднимаясь в свои апартаменты, сказала ей только, что все мужчины грубы и наглы, на следующее утро велела спросить у Букингема, уверен ли он в том, что ей не грозит опасность оказаться беременной…» (Кардинал де Ретц. Мемуары).]Когда к королеве вернулись силы, она вызвала Пютанжа, своего шталмейстера, и стала его бранить:— Это вы виноваты в том, что произошло, — сказала она, — вы не должны были ни под каким предлогом отходить от меня.И так как расстроенный шталмейстер молчал, опустив голову, она продолжала:— Ладно, отправляйтесь спокойно спать; ничего плохого вам не грозит, потому что я надеюсь, что король ничего об этом не узнает.Потом она взяла за руку м-м де Шеврез и направилась к своему жилищу. Остальные в молчании последовали за ними.Для всех вечер был непоправимо испорчен.Но больше всех, нельзя не согласиться, он был неудачен для герцога. Всю ночь, опозоренный и отчаявшийся, он безуспешно пытался уснуть. Заснул только на рассвете с глазами, опухшими от слез.А в это время солнце уже осветило смятые кусты крапивы и увядшую траву в том самом месте, где королеву Франции повалили, точно простую служанку.Утром Анна вызвала м-м де Шеврез, чтобы поделиться с ней своим беспокойством. Она опасалась, как бы вопреки всем приказам король не узнал о случившемся инциденте, и страшилась его ревности. При этом она снова и снова возмущалась герцогом, но как-то так, что наперснице было понятно: Анна винила Букингема в неловкости. Вместо того чтобы устроить тайное свидание, во время которого она бы с восторгом восприняла некоторый недостаток уважения, он заставил ее отбиваться и кричать, к тому же он подверг ее риску оказаться застигнутой другими в не совсем удобной позе, и за все это она была очень зла на него.Так что же, значит, его необдуманный поступок безнадежно погубил их любовь?— Я больше никогда не смогу остаться с ним наедине, — сказала она. — И лучше всего, чтобы он уехал, не пытаясь больше меня увидеть.Но при этой мысли она не смогла сдержать слез. Ф. Тома. Интриги при дворе Людовика XIII.

Через несколько дней Генриетта покинула Амьен и направилась в Булонь, где ей предстояло сесть на корабль. Анна Австрийская следовала за ней в карете и в двух лье от города остановилась, чтобы попрощаться с ней. Во время их долгих объятий к ним подошел Букингем и раскланялся с королевой Франции. Какое-то мгновение они молча смотрели друг на друга. Оба были очень бледны. Затем герцог, наклонившись, заглянул сквозь дверцу кареты внутрь и произнес несколько слов. Что-то говоря, он мял занавеску рукой, и все заметили, что он с трудом сдерживает слезы.Наконец, он поклонился и присоединился к отъезжавшему в Англию кортежу.Анна отправилась в Амьен. Волнение ее было так велико, что принцесса де Конти, ехавшая с ней в карете, по возвращении заявила: «Что касается нижнего пояса, я вполне готова поручиться за целомудрие королевы, но если говорить о верхнем поясе, то я не столь уверена, потому что слезы этого любовника «Любовник» здесь, разумеется, употреблено в смысле «влюбленный».

не могли не пронзить ее сердце; а так как занавеска на какое-то мгновение скрыла от меня лицо королевы, я могу только предположить, что Ее Величество смотрела на этого человека с жалостью» М-м де Мотвиль. Мемуары, служащие дополнением к истории Анны Австрийской, 1739.

.Как же велика должна была быть эта жалость, если Анна решилась, как утверждают некоторые историки, поцеловать герцога? Факт в общем-то не невероятный и, главное, позволяющий объяснить взбалмошный, безрассудный поступок, который спустя несколько дней совершил явно ослепленный любовью Букингем.Вот что рассказывает по этому поводу м-м де Мотвиль: «Страсть герцога де Букингема толкнула его еще на одно смелое деяние, о котором мне рассказала королева, а потом подтвердила и королева Англии, узнавшая об этом от самого герцога. Этот знаменитый иностранец после отъезда из Амьена был так поглощен своей страстью и истерзан болью разлуки, что пожелал непременно еще раз увидеть королеву, хотя бы на миг. А так как кортеж англичан в это время уже подъезжал к Кале, он для выполнения задуманного объявил, будто им получены от его господина — английского короля новые указания, вынуждающие его вернуться к французскому двору».— Я должен отвезти важный пакет Ее Величеству королеве-матери, — сказал он.И, не вдаваясь в объяснения, покинул Генриетту, вскочил на лошадь и стремительным галопом возвратился в Амьен.После краткого визита к Марии Медичи он поспешил к Анне Австрийской и попросил аудиенции.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103