Руки крепко обхватили ее. Он поднимал ее. Внезапно она оказалась снова отброшенной на койку, и на этот раз он был сверху, навалившись и неистово уставясь на нее. Она дернулась, бешено извиваясь, чтобы освободиться, подняв руку в дикой решимости ударить его.
Но он поймал ее руку и крепко прижал ее к постели.
— Не искушай меня, Роза!
Она боролась с приступом слез, с дрожью, охватившей ее — и с побуждением сдаться. О, ощущение его пальцев! Как много ночей лежала она без сна, в муках, страдая от потери. И теперь это прикосновение!
Она с трудом проглотила ком в горле, сдерживая себя. Она не выдаст себя. Ни за что, когда его слова и сердце так озлоблены, ни за что, раз он остался в живых и так сильно презирает ее. Ни за что, ведь это она должна гневаться на него! Она не сдастся. Даже если желание сохранилось…
— Черт побери, вы не имеете права, — повторила она.
— Ошибаетесь, я имею полное право, — проревел он. Внезапно он стиснул зубы, глядя на нее. Он протянул руку, и на одно мимолетное мгновение показалось, что он дотронулся до нее с некоторой нежностью, костяшки пальцев слегка тронули ее щеки. Потом он сжал пальцы в кулак и отдернул руку. — Вы забыли, что вы — моя жена!
Замерев, она лежала и не сводила с него глаз.
— У меня никогда не было возможности забыть! — ответила она.
— А, вы считали себя вдовой, невообразимо богатой? Простите, любовь моя. Я жив.
— Дурак, ублюдок, — прошептала она.
— А, но все же еще муж!
Мгновение они оба лежали очень спокойно, глядя друг на друга. Потом, с проклятием, он оторвался от нее и встал. Он стоял к ней спиной, плечи его были широкими и прямыми, спина напряжена, руки со сжатыми кулаками опущены. Он шагнул к двери. Роза услышала, как она открылась и затем захлопнулась.
Она перекатилась на бок, сворачиваясь в клубок, чтобы успокоить резкую боль в сердце.
Да, она была его женой.
«И с самого начала я ненавидела его», — сказала она себе.
Ненавидела его.
Любила его.
Она вскочила, паника и ярость охватили ее с такой силой, что она решила сбежать с корабля, чего бы ни стоило осуществление этого подвига. Она ринулась к двери, навалилась на нее, потом тихо зарыдала, потому что он позаботился о том, чтобы дверь была забаррикадирована снаружи. Он знал, что она попытается удрать.
— Боже, как я тебя ненавижу! — воскликнула она, ударяя рукой по двери. — Ненавижу, ненавижу…
Зубы ее стучали. Ей хотелось встряхнуть его, сделать ему больно, задушить его.
Он был жив. Боже милостивый, он был жив.
В ней снова возникла дрожь. Это было так неправдоподобно, так удивительно…
Он хочет мести.
Он вернется. Скоро, она была в этом уверена.
А пока у нее нет выбора. Никакого выбора, только ждать и молиться, и…
Вспоминать.
ЧАСТЬ I
СНОВИДЕНИЯ
ГЛАВА I
Наступит время в жизни лорда Пирса Дефорта, когда он вспомнит свою первую встречу с мисс Розой Вудбайн, нетитулованной, но чрезвычайно богатой дочерью колониального торговца Ашкрофта Вудбайна, и осознает, что в тот день, в какой-то момент, присутствовали они все.
Все. Он и Анна, и все те, кому суждено было предать его.
Все началось с Розы…
Ему было известно, благодаря сообщениям многочисленных друзей, что Ашкрофт считает его наиболее достойной партией для своей дочери. Но в то время почти каждая мать семейства в Лондоне считала его одной из прекраснейших партий последних лет. Он не задумывался над этим явлением и не позволял себе возгордиться. Скорее, это вызывало у него кривую усмешку, ведь не так уж давно старинное норманнское имя Дефорт было смешано с грязью — не только в Лондоне, но и во всей Англии.
Действительно, прошло не так уж много времени с тех пор, как отец нынешнего короля — с удивительным благородством, чего не следует забывать, — взошел на эшафот и лишился там головы. И в гуще всего того, какими бы опасными ни были те времена, Дефорты оставались полностью, почти беззаветно верными Дому Стюартов. В пятнадцать лет Пирсу впервые пришлось проверить свою шпагу в битве, сражаясь бок о бок со своим хорошим другом, юным принцем Карлом. Даже после смерти отца, не изменившего тем, кому служил, Пирс решил никогда не отступать. В результате он последовал за своим юным другом в Шотландию, все время защищая его. Пирс видел, как его короновали на Скоунском Камне, и потом бежал вместе с ним, отправившись в изгнание с монархом, лишенным своих земель, пока Оливер Кромвель железной рукой правил Англией.
Он рисковал всем — не только землей и титулами, но также и жизнью. Возможно, он поступил так, потому что был юн, дерзок и неразумен. Возможно, он поступил так просто потому, что Карл был его другом. Какова бы ни была причина, он вступил на этот путь и теперь пожинал награды. Карла призвали обратно в Англию, и он был не из тех людей, кто забывает о защищавших его. Он был королем, он правил весьма — нет, очень — разнородным двором, но он делал это с определенной мудростью и проницательностью, с неприязненным и горьким юмором, приобретенным за годы изгнания. Он любил театр, музыку, искусство — и красивых женщин. И красивые женщины любили короля. Они стекались ко двору. Трепещущие мамаши и суровые папаши беспокоились о своих дочерях, но после пуританского правления Кромвеля людям хотелось сбросить покровы респектабельности и наслаждаться жизнью вместе с молодым королем. И все же король был очень осторожен. Годы лишений преждевременно состарили его, наградив сдержанностью, за которую мало кому удавалось проникнуть.
Каких бы мстительных мыслей у него ни было, чаще всего он держал их при себе. Практически ни к кому не проявлял он резкости и почти ко всем был терпим.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104