— Куда же это, друг мой?
— Я не имею права сказать вам этого, сударь.
— О, вот как,— воскликнул, засмеявшись, принц.— Это становится чересчур таинственным.
Он посмотрел на приказчика, но тот, по-видимому, не был расположен отвечать. Затем принц взглянул на Ноэ. Тот улыбался.
— Что ты об этом думаешь? — спросил принц.
— Я думаю, что если бы я был на вашем месте, Генрих, то пошел бы за этим мальчиком хоть на край света.
— Я так и сделаю,— ответил Генрих Наваррский и, пожав руку Ноэ, прибавил:— Пойдемте, Вильгельм, я иду за вами.
— Пожалуйте, сударь,— сказал приказчик.
Ноэ видел, как они удалились. Когда они зашли за угол улицы Св. Иакова, он вошел в гостиницу, взял ключ, висевший на гвозде в кухне, отправился в комнату, которую занимал вместе с принцем, лег на кровать и заснул.
Он проснулся в полдень. Принц еще не вернулся. Ему подали завтрак. Но ел он без аппетита и все ждал принца.
День проходил, а Генрих все еще не возвращался.
«Честное слово,— размышлял Ноэ,— все это очень странно! Ничего не может быть естественней, что его высочество счастлив с прекрасной Сарой. Но забыть время, забыть меня, строящего всевозможные предположения насчет его отсутствия,— это уже чересчур!»
Действительно, Генрих ушел с улицы Св. Иакова на рассвете, а теперь наступил уже вечер.
Ноэ беспокоился о принце так же, как накануне вечером принц беспокоился о нем.
Генрих говорил себе, видя, что Ноэ не возвращается:
«Я боюсь, как бы разбойник Ренэ не убил его, застав у своей дочери».
Ноэ же размышлял:
«Ревнивец Самуил Лорио, наверно, застал его у ног своей жены и убил его».
Однако, поразмыслив, Ноэ пришел к выводу, что заключения его чересчур смелы. Одно из двух: или Сара склонилась на вероломные просьбы ревнивой Коризандры де Грамон,— что было довольно вероятно, если принять во внимание, что желания принца были исполнены так быстро,— или она повиновалась непреодолимому влечению и уже любила принца.
Одно только второе предположение могло заставить страшиться ревнивого мужа. Но скептический ум энергично отвергал это предположение. В первом случае, если предположить, что муж Сары предан Коризан-дре, Генриху нечего было бояться.
Ноэ взвешивал эти доводы, стоя облокотившись на подоконник и смотря на закопченные крыши старого Парижа.
Легкий стук в дверь прервал его размышления.
Вошел Вильгельм Верконсен, приказчик Лорио.
Честное, простоватое лицо его было спокойно, и Амори де Ноэ сразу успокоился.
— А! — сказал он.— Ты принес мне весточку от моего друга?
— Да, сударь.
— Где он?
Вместо ответа Вильгельм вынул из кармана письмо и подал его Ноэ.
Тот развернул его и прочел:
«Не беспокойся, милый друг, я в плену до ночи, а так как тебе известно, что у меня есть дело в Лувре, то я не могу сказать тебе, в котором часу мы увидимся. Ты можешь заняться своими делами. До свидания.
Генрих».
— В плену! — прошептал Ноэ, посмотрев на
Вильгельма.
Вильгельм утвердительно кивнул головой.
— Можешь объяснить мне, как это случилось?
Приказчик, казалось, смутился.
— Не бойся,— успокоил его Ноэ,— у моего друга нет от меня секретов.
И он движением руки пригласил Вильгельма сесть.
— Сударь,— начал Вильгельм,— отец мой был сокольничим у господина д'Андуена.
— Вот как!
— Отца графини Грамон.
«Так,— подумал Ноэ.— Генрих совсем запутался в сетях Коризандры».
— Ты этим хочешь сказать, что предан твоей хозяйке, подруге графини де Грамон?
— Да, сударь.
— Ну, так что же?
— И чего хочет госпожа Лорио, того хочу и я. По одному ее знаку я брошусь с. моста Св. Михаила в Сену.
— Брр! — вздрогнул Ноэ, у которого дрожь пробежала по телу, когда он вспомнил о ванне, которую принял накануне.— Берегись, вода холодная...
— Это только так говорится,— возразил Вильгельм.
— Что же дальше?
— Госпожа Сара,— продолжал Вильгельм,— очень несчастна.
— Неужели?
— Господин Лорио ревнует ее к своей тени, Иов, старый еврей, стережет мою госпожу, как дракон сокровища. Она никогда не выходит из дома, а если и выходит, то всегда в сопровождении Иова.
— Однако, чтобы увидеться с моим другом...
— Подождите, сударь, сейчас все узнаете. В доме, находящемся на улице Урс, есть два выхода. Первый...
— Хорошо! Первый на улицу Урс. А второй?
— На улицу Сен-Дени. Второй выходит в погреб, или, вернее, в целый ряд погребов, находящихся под соседними домами. Все эти дома принадлежат Самуилу Лорио.
— Значит, он богат!
— Он богаче самого короля. Но я хочу поговорить с вами не о его богатствах, а о втором выходе.
— Я слушаю,— заметил Ноэ.
— Этот подземный ход ведет к лавке суконщика на улице Сен-Дени. В то время как про Лорио говорят, что он богат, суконщик слывет человеком бедным. Он, по-видимому, едва сводит концы с концами, и в прошлом году его поставщики должны были отсрочить ему платежи. Однако,— продолжал Вильгельм,— все это неправда, потому что суконщик только подставное лицо, служащее господину Лорио.
— Неужели! — воскликнул изумленный Ноэ.
— По временам,—продолжал Вильгельм,— суконщик получает тюки с шерстяными и суконными тканями. Все это складывают в лавке, а с наступлением ночи господин Лорио спускает их к себе в погреба. Там их вскрывают и вынимают оттуда кожаные мешки с деньгами и шкатулки с неотшлифованными бриллиантами. Через лавку суконщика, которую никому не пришло бы в голову никогда ограбить, проходят все богатства господина Лорио.
— Эге! Недурно придумано! — заметил Ноэ.— Однако дом ювелира защищен крепкими железными решетками...
Честное лицо Вильгельма Верконсена расплылось в широкой улыбке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63