Кто бы подумал, что она предпочтет тренировку общению с Беном Уильямсом? Действительно, Джемайма стремится в зал как одержимая.
По окончании тренировки, убедившись, что в раздевалке никого нет, она робко встает на весы. Крепко зажмуривает глаза и смотрит вниз. Семьдесят пять килограммов. Джемайма встает на весы снова, чтобы проверить, правда ли это. Никогда в жизни она не весила так мало.
Это стоит отметить, наверное, вы согласитесь. Но, к сожалению, в обеденное время в пятницу на Килберн Хайроуд у Джемаймы не такой уж большой выбор. Ей бы хотелось купить платье — такое, как описывал Брэд. Но хотя она весит всего семьдесят пять килограммов (семьдесят пять!), ей пока не хочется тратить деньги.
«Когда я буду весить шестьдесят три килограмма, — мысленно твердит она по дороге к офису после тренировки, — тогда я смогу купить все, что только пожелаю».
Джемайма останавливается у аптеки и разглядывает прилавок с косметикой. Ладно, так уж и быть, думает она. Сегодня тоже можно немного себя побаловать, ведь вечером нужно выглядеть на все сто.
В 17.15 беру пакет с новел косметикой и иду в туалет. Неудивительно, Джеральдина уже здесь. Любуется собой в зеркале, тонируя пудрой цвета загара свои и без того золотистые щеки.
— Здравствуй, прекрасная незнакомка! — приветствует меня она. — Готовишься к вечеринке? — Джеральдина делает шаг назад и восхищается своим красивым платьем. Я тут же вспоминаю Брэда, именно такое платье он хотел бы видеть на Джей-Джей. Короткое, тонкое платье, облегающее, открывающее стройные ножки в блестящих прозрачных чулках. На ногах у нее красные замшевые туфельки н плоской подошве. Я ей завидую. Шучу, конечно, но если серьезно, рядом с Джеральдиной я ощущаю себя' каким-то неуклюжим клоуном.
— Я только хотела… — внезапно чувствую себя неуверенно и нелепо. — Только хотела немного накраситься…
Джеральдина хватает мою косметичку.
— Посмотрим, что у тебя здесь, — она молча вытаскивает всю косметику и раскладывает рядом с раковиной. — Так-так, — она смотрит на меня. — Кое-что тебе подойдет, кое-что нет, но ты можешь воспользоваться моей косметикой.
— Не стоит, — бормочу я, пытаясь скрыть уныние. Внезапно мне уже не кажется, что это хорошая мысль. — Мне все равно.
— Джемайма! — раздраженно восклицает Джеральдина. — Ты иногда бываешь просто безнадежна. Мне давно хотелось поговорить с тобой. Ты так сильно похудела, и теперь тебе просто необходимо полностью сменить имидж. И я, — она делает торжествующий жест, — горю желанием тебе помочь.
— Хорошо, — с улыбкой говорю я. — Я в твоем распоряжении.
— Джемайма Джонс! — слышу я грохочущий, резкий голос редактора. Уже шесть часов, и я вхожу в темное, прокуренное помещение бара «Винный погреб». Джеральдина стоит рядом и победоносно улыбается, увидев меня. Редактор поражен до глубины души.
— Что ты с собой сделала?
Я в ужасе подношу руку к лицу. Неужели помада размазалась? Или тушь потекла? Или шпинат застрял в зубах?
Редактор продолжает:
— Джемайма Джонс, ты похожа на свою тень!
Слава богу! Перевожу дух и мило улыбаюсь. Пытаюсь быть невозмутимой, сделать вид, будто меня ни капельки не волнует, что кто-то наконец заметил пусть даже всего лишь редактор.
— Я немного похудела.
— Немного? — гогочет редактор. — Да ты вдвое уменьшилась ! И не только, — он делает заговорщический вид. — Еще и накрасилась, да?
О боже, я чувствую, как заливаюсь румянцем. Но, к счастью, встречаюсь взглядом с Джеральдиной и вижу, что она едва сдерживает смешок. Смущение тут же отступает.
Джеральдина сдерживается, чтобы не засмеяться над главным редактором. Но при этом довольно улыбается, глядя на творение своих рук. Ведь Джемайма Джонс действительно превратилась совсем в другого человека. Конечно, думает Джеральдина, одета она ужасно. Но Джеральдина не подозревает, что Джемайма ждет, пока не станет идеально стройной, чтобы купить новую одежду.
Джеральдина смотрит на лицо Джемаймы. На ее бархатистую кожу, которой она придала золотистый оттенок с помощью невообразимо дорогой крем пудры. На ее зеленые глаза, большие и блестящие благодаря умелому нанесению теней для век, подводки и специальным каплям для глаз, проясняющим взгляд. На пухлые, чувственные губы, которые стали еще более чувственными с помощью контура, помады и блеска. И наконец, на ее волосы, которые Джеральдина собрала во французский пучок, выпустив несколько прядей по обе стороны лица.
— Ты выглядишь замечательно, — шепчет мне на ухо Джеральдина. Подходит и вытирает маленький след от помады на щеке, который, честно говоря, никто кроме нее, не заметил бы.
— Джемайма! — сердце начинает биться вдвое быстрее, когда ко мне подходит Бен и обнимает меня ной рукой. — Я уже думал, ты не придешь.
Он думал обо мне! Беспокоился обо мне! Волновался, приду ли я! Это уже прогресс.
Ко мне возвращается самообладание. Встречаюсь с Беном взглядом. Мне хочется, чтобы он заметил, как хорошо я выгляжу, увидел новую Джемайму Джонс хочется, чтобы ему понравилась новая Джемайма, и он бы в меня влюбился. Но Бен просто говорит:
— Хочешь шампанского?
Протягивает мне бокал шампанского, смотрит через мое плечо и произносит:
— Диана! Я так рад, что ты пришла.
— Разве я могла пропустить такое? — отвечает Диана Макферсон, пробираясь через толпу. Все расступаются, пропуская ее, потому что, в конце концов, Диана Макферсон — настоящая знаменитость в мире масс-медиа.
Я с ужасом наблюдаю, как Диана собирается поцеловать Бена в щеку. Но потом, как видно, передумывает, выпрямляется и протягивает руку. Бен мягко пожимает ее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110