Так, так, вот — внешние признаки танца, знакомого и ему. Тогда мазь помогла ему отделить тело от впавшей в экстаз души. В случае с Барбарой тело беспомощно перед натиском Хозяина, и только не сломленная память велит взывать то к мужу, то к богу.
Грегори слышал какое-то движение за дверью, потом стук, но не хотел отвлекаться от захватывающего зрелища. Дверь отворилась, и на пороге возник деревенский врач. Будто только его она и дожидалась, пляшущая Барбара подняла руки и легко, бездумно разодрала напрочь платье и белье. Миг-другой обрывки еще держались кое-как, потом сползли, и, не прекращая танца, обезумевшая женщина стряхнула их на пол.
Дальнейшее даже Грегори запомнил не очень хорошо.
Чтобы хоть как-то справиться с Барбарой, трое мужчин связали ее первыми попавшимися под руку тряпками. Наконец, доктор сумел сделать укол морфия. Грегори с удовольствием покачал головой. Он примерно представлял, чем это может кончиться. Больную отнесли в одну из комнат. С ней остался Лайонел.
— Я распоряжусь, чтобы сюда поставили еще одну кровать, — сказал ему Грегори. — Мой шофер будет спать в соседней комнате, если что-нибудь понадобится, будите его без церемоний. С ума сойти! Еще и семи нет… Насчет Адриана не беспокойтесь, пусть спит у меня, это его отвлечет. Тише, . тише, голубчик, мужайтесь. Мы все должны делать то, что в наших силах. Доктор еще заглянет попозже.
Врач задал несколько вопросов, недоуменно повертел коробочку с безвредной мазью и поспешил откланяться, выбросив из головы этот странный вызов. Грегори узнал, что Джесси с Адрианом гуляют в саду, и отправился их разыскивать. По дороге он с трудом удержатся от насвистывания — Лайонел мог услышать. Тут ему пришло в голову, что хорошо бы, прежде чем Адриан ляжет, выяснить личность посетителя в сером костюме. Удачный вечер почти полностью вытеснил неприятное дневное воспоминание. Ну его, этого Иоанна! А все-таки…
Адриан с восторгом принял весть о том, что будет спать в дядюшкиной спальне, согласившись, что маме лучше побыть одной, и просиял, услышав, что на ночь они еще поиграют в тайные картины. Правда, теперь у них нет красивой чаши, но дядя знает и другие способы.
Усевшись за стол перед полированным черным диском, Адриан нетерпеливо поерзал и сказал:
— Ну, спрашивай, что я вижу!
Грегори, сидевший напротив, откинулся на спинку стула и внимательно посмотрел на малыша, восстанавливая в памяти образ незнакомца в сером.
— Видишь ты высокого мужчину в сером костюме и мягкой шляпе? — спросил он, одновременно передавая ребенку мысленный образ.
Не колеблясь ни секунды, Адриан ответил:
— Да, вижу. Он верхом на лошади, и вокруг много-много народа, тоже на лошадях и с длинными-длинными палками. И все скачут. Ой! Их уже нет.
Грегори нахмурился. Что за чертовщина? При чем здесь кавалерийский полк? Выходит, днем к нему заходил простой уланский офицер? Он сосредоточился.
— А что он сейчас делает?
— Сидит на подушках, — быстро ответил Адриан. Там еще человек в красном и человек в коричневом. Вот, на колени встали. Дают ему какой-то кусок бумаги. Он улыбается, а они уходят. Все. Ушли, — радостно закончил он.
Грегори над этим поразмыслил.
— Адриан, а ты можешь посмотреть, откуда он пришел?
Не видишь воду или поезд?
— Нет, — тут же ответил мальчик, — нету поездов. Там много таких смешных домиков и церквей. Вот он выходит из церкви. Ой, как здорово он одет! И в короне! За ним выходят люди, много людей. У всех короны… и мечи! И флаги! Он на лошади, а вокруг свечи горят и такие штучки летают, ну, качаются, от них дым… Ой, пропало…
Грегори поспешил осторожно закончить сеанс. Надо было разобраться в том, что нагородил мальчишка. Чего-то он здесь не понимал. Отправив ребенка в кровать и пообещав, что завтра они опять во что-нибудь поиграют, Грегори заглянул к Лайонелу и вышел из дома, подождать доктора. Барбара лежала тихо, и Грегори гадал, что же с ней творится. Если морфий сковал ей руки и ноги, куда направилась сила, заставлявшая ее плясать? Если она не проявляется вовне, значит — действует внутри? Может быть, ее сущность, истинную Барбару, сейчас все глубже затягивает поток желания, против воли объединяющий ее с Хозяином? Весьма неожиданно для милой, молодой женщины середины двадцатого века! Да, вернуться она, пожалуй, не сможет.
Глава 12
Третья атака на Грааль
Лайонел перегнулся через подоконник и выглянул в сад. Барбара, по-видимому, спала. Неподалеку от дома стоял на дорожке Грегори Персиммонс и смотрел на луну. Будь Лайонел сейчас в обычном состоянии, он бы тоже полюбовался луной. Луна пугала его не так, как солнце, огромный, глумливый, палящий шар, вытягивающий из земли зловещие призраки. Однако сегодня они как-то побледнели, отступив перед настоящей, хотя и очень странной бедой. Худшие из его химер не шли ни в какое сравнение с тем, что случилось на самом деле. Последний незыблемый оплот, любимая жена — лежит неподвижно на одре загадочной болезни, а дом его отдохновения распахнут настежь перед вихрем незримых и злых сил. Лайонел перенес бы измену, примирился бы с мыслью о сопернике — он никогда не питал иллюзий на свой счет, — но происходило нечто несусветное. Где соперник? Чем удержать эту мятежную и любимую женщину? Откуда это нежданное безумие? Он знал, что так бывает, когда человека побеждают призрачные силы, глумящиеся над всем человеческим. Но здесь?.. Оставалось терпеть и ждать.
Он достал портсигар и закурил. Бедная Барбара! Ей уже не закурить больше, она вообще едва ли станет прежней.
Как же теперь жить и зачем? Перед ним встал вопрос, который встает почти перед каждым англичанином, отравляя печаль и радость.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74