Воспротивиться Бидл не мог. Он прислуживал викарию Торпского прихода уже двадцать лет. Когда ему исполнилось одиннадцать, его отослали служить Демьюрелу за пенни в неделю, на всем готовом; он спал в конюшне на свежей соломе и одну субботу в месяц мог не работать. Люди считали, что ему повезло, – хилый сухоножка, он был никому не нужен. Демьюрел оказался суровым хозяином, скорым на самую грубую брань, а еще более скорым на руку. Иногда Бидл пробирался в церковь и, укрывшись в заднем углу, слушал его гневные проповеди с кафедры, сулившие геенну огненную, вечное проклятие, кипящие котлы, наполненные кровью, змей и всяческие ужасы, кои ожидают неверующих.
Бидл, прихрамывая, бормотал про себя:
– Жестокости, мучения, кипящая кровь… нехорошая это работа… слишком черно, слишком холодно, слишком много…
Демьюрел высокомерно оборвал его шепот:
– Перестань бубнить, дело не ждет. Волоки эту свою ногу-палку поживее. Тогда мы, пожалуй, успеем взобраться на скалу, прежде чем бриг пройдет мимо.
Бидл попытался исполнить приказ хозяина и сразу соскользнул в грязь.
– Поаккуратней с футляром, слышишь? Я затратил много времени и много денег, пока не нашел то, что искал. Ну же, вперед: мы должны быть внизу, у подножия водопада, прежде чем взберемся на мой камень.
Бидл знал, что деньги, на которые Демьюрел купил этот черный короб, были не его деньги. Каждое воскресенье он клал себе в карман часть ренты и десятины, выплачиваемых деревенским людом.
Он припомнил ночь, когда этот длинный, черный футляр появился в доме викария. Дверь кабинета слегка приотворилась, и сквозь щелку Бидлу все было видно. Никогда прежде не наведывался в их края столь необыкновенный торговец. Его кожа была такой черной, что даже блестела. Хозяин трактирчика «Харт» рассказывал тогда, что из Уитби он прикатил в карете и был единственным пассажиром брига «Уайтхолл», который зашел в док накануне, прибыв из Испании.
Бидл украдкой следил, как чернокожий открыл короб и в мерцающем свете канделябров вынул из него длинную, сияющую металлическую колонку ростом с самого Бидла. Потом достал оттуда же руку из черного янтаря, ее кисть была сжата в кулак. Он вложил в кулак серебряный кинжал, инкрустированный двумя еще более черными кусочками гагата.
Никогда прежде Бидлу не доводилось видеть подобную красоту, образ этот навсегда запечатлелся в его душе. Гость вынул из-под плаща черную бархатную сумку и бережно положил ее на стол. Когда он открыл ее, Бидл разглядел два золотых крыла, простертых вверх за спиной маленького изваяния. Больше ему ничего не удалось увидеть, потому что Демьюрел поспешно встал из-за стола и захлопнул дверь. И он, и его гость вели разговор вполголоса. Бидл прижал ухо к двери и слушал.
Гость говорил с Демьюрелом по-английски вполне свободно:
– Я рисковал многим и одолел много миль, чтобы привезти вам это. Статуэтка обладает мистической силой, и они не остановятся ни перед чем, чтобы вернуть ее. Вы смелый человек, Демьюрел. Либо смелый, либо просто богатый глупец.
Бидл услышал смех своего хозяина.
– Я таков, каков есть. А теперь забирай свои деньги и уходи. Никому ни слова. Не бойся того, что способно разрушить тело, но бойся всего, что может разрушить душу. – Демьюрел помолчал, потом спросил: – Когда прибудет другой Керувим?
Гость сказал чуть слышно:
– Скоро… они неразделимы. Керувим сам найдет вас.
Бидл услышал шаги в сторону двери и поспешил спрятаться за длинной шторой, закрывавшей окно в холле.
С тех пор минуло много ночей… И вот теперь Бидл и Демьюрел вышли из леса, укрывавшего горную тропу. Шум водопада и запах моря взволновали Бидла, он испытывал возбуждение, смешанное с тревогой. Демьюрел спустился вниз по веревочной лестнице, висевшей рядом с водопадом и тянувшейся вниз до самого берега, покрытого галькой. Бидл обвязал куском пеньковой веревки кожаный короб и бережно спустил его хозяину.
– Здесь! – крикнул Демьюрел. – Но времени уже в обрез. Поспеши, я вижу его паруса.
Бидл только что не скатился на береговую гальку с пятиметровой высоты: он совсем не желал остаться один у самого леса. Его трясло, по спине пробегали мурашки, а волосы на голове встали дыбом. Тулак может объявиться где угодно и когда угодно.
Демьюрел спешил к большой плоской скале, распластавшейся лишь в нескольких шагах от мягко набегавших волн. В ярком свете полной луны все вокруг приобрело темно-синий и серебряный блеск, от всего веяло холодом.
Бидл заметил, что скала напоминала открытую ладонь – словно чаша, готовая принять в себя море. В центре была выдолблена маленькая лунка. В боковине скалы были высечены три ступени. Ступеньки оказались слишком узки для его ног, так что ему пришлось карабкаться с помощью рук и колен.
– Живее, парень! – крикнул Демьюрел. – У нас остаются считанные минуты, иначе опоздаем.
Впервые Бидлу дозволялось увидеть все, что было в коробе.
– Только отступи подальше, Бидл, это сакральное действо…
Демьюрел вынул позолоченный столбик и вставил его в лунку посреди каменной чаши. Столбик был выточен из благороднейшей акации и обернут в пластины чеканного золота. Демьюрел быстро ввернул в него гагатовую руку и вложил в нее серебряный кинжал. Потом, опустившись на колени, открыл длинную, узкую потайную крышку внутри футляра и достал крылатую фигурку из чистого золота. Бидл даже хихикнул от возбуждения. В ярком сиянии луны фигурка таинственно поблескивала.
Демьюрел взглянул на Бидла и поднял золотую статуэтку над коробом.
– Это Керувим. Их только два в целом мире. Один теперь у меня, и нынче ночью я получу второго.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94