Скажи мне, что ты видишь на самом деле.
Скерри помолчал, огляделся.
– Вижу темноту и свет.
– Есть здесь и что-то еще, – тихо проговорил Рафа. – Перед дверью твоей жизни стоит Риатама, он стучится к тебе. Если ты слышишь его призыв и отвечаешь ему, он разделит с тобой твою жизнь и пребудет с тобою всегда. Он может освободить тебя от нищеты твоей, даст тебе свободу стать тем человеком, которого он создал, а не тем, кем ты стал.
Консит, отдуваясь, карабкался к ним снизу, его жирные ноги дрожали от усталости, опухшее лицо стало багровым. Рафа посмотрел на него.
– Я хочу, чтобы вы отвели меня к Демьюрелу. Не говорите ему о том, что видели. Когда я останусь с ним наедине, уходите отсюда, из этих мест. Вы будете свободными людьми. Ступайте и начните новую жизнь, начните все сначала, сами отыщите для себя Риатаму. – Он перевел взгляд на Блита. – Ты узнал зло и даже подпал под его власть. Могущество Всевышнего сделало тебя свободным. Помни: он освободил тебя, и это значит, что ты действительно свободен.
Сильный ветер гремел в сухих зарослях вереска вдоль тропы. Трое мужчин переглянулись и уставились на Рафу, не зная, что же им делать.
– Теперь отведите меня к Демьюрелу. Судя по знамениям на небе, время близко.
Рафа сам повел их вверх по холму, сквозь густую тьму небольшого леса, потом через лужайку перед домом викария и мимо трех могил, только что выкопанных в холодной черной земле.
14
ЧЕЛОВЕК-ФАКЕЛ
Некоторым людям храбрость дается легко, но Томасу и Кейт она досталась дорогой ценой. В полном одиночестве они прошагали девять километров от мельницы Боггла до лесной поляны с западной стороны Ступ-Хилла . В самом центре поляны был круг, напоминавший чашу; вокруг него выстроились древние каменные столбы. Каждый из них был похож на палец, проросший из земли. В лунном сиянии они отбрасывали длинные тени на пучки вереска, росшего в канавах.
Изабелла дала Кейт длинный черный плащ; девочка завернулась в него, спасаясь от свежего ветра, дувшего с моря и приносившего запахи соли и морских водорослей; она старалась держаться поближе к Томасу. Крейн приказал им дождаться его возвращения, и тогда он пойдет с ними на поиски их друга.
Кейт все еще злилась на отца за то, что он был в сговоре с Джекобом Крейном и много лет помогал ему прятать контрабанду. Ведь это значило, что он жил ложью, говорил одно, а делал другое, служил в акцизе и был контрабандистом.
Кейт думала: а может быть, он обманывал и во многом другом и ее ждет еще немало сюрпризов, которые обнаружатся этой ночью? Она потеряла всякое доверие к нему, да и ко всем остальным тоже.
Ей никогда не жилось с отцом легко. Прежде всего – это его непробудное пьянство. Самая пустячная вещь приводила его в ярость, он кричал на нее, вопил во весь голос и в конце концов заливался слезами. Долгие годы Кейт считала, что виновата во всем она, что каким-то образом ответственность лежит на ней. Ей никогда не жилось так, как хотелось бы, она никогда не могла позволить себе быть просто ребенком, играть, бегать. Ей выпал другой жребий: сызмальства готовить, чистить, стирать, латать и штопать. Отец требовал этого. Хотел, чтобы она была в доме матерью, служанкой – только не дочерью.
В этот вечер она узнала, что он жил двойной жизнью, и поняла, что ее отец был постепенно отравлен смертью ее матери, чувством вины, болью, а теперь еще и обманом. «Это не моя вина, не моя вина», – твердила она про себя, думая об отце и о том, как он предал ее.
Ветви деревьев постукивали друг о друга при каждом порыве предутреннего бриза. Глаза ее старались проникнуть в обступавшую их темноту: она напряженно ждала сигнала от Крейна и его людей.
Вскоре они услышали лошадиный топот. Томас взглянул на нее и ободряюще улыбнулся. Он обнял ее за плечи и прижал к себе.
– Что бы ни случилось, Кейт, я всегда буду с тобой. Когда мы были в лесу, я увидел сон. Я встретил одного человека. – Он задумчиво помолчал, потом продолжил: – В общем-то, он был не просто человек… я думаю, это был Бог. Он говорил со мной, и мое имя появилось в одной книге. Оно писалось прямо на моих глазах. Он сказал мне, что он Король и что, если я поверю в него, мне уже никогда не придется бояться смерти. Как думаешь, что все это значило?
Кейт не сразу смогла заговорить. Слезы подступали к горлу.
– Как мы вляпались во все это? – вдруг выпалила она. – Как не сообразили, что добром это не кончится?
Изо всех сил она старалась сдержаться, не разреветься. Смесь злости и страха, ощущение беспомощности и безвыходности слились в неизъяснимое предчувствие нависшей над ними катастрофы.
Между тем кавалькада продиралась между деревьев; Томас и Кейт ждали, когда лошади выйдут на поляну. Внезапно по небу прокатился глухой рокот грома, от которого содрогнулась земля у них под ногами. У противоположной стороны поляны заржала лошадь, и тут они увидели, что из леса выезжает один из людей Крейна. Он направил лошадь в середину каменного круга, придержал ее и несколько секунд оглядывал все окрест.
– Выходите, – сказал он охрипшим от рома голосом, увидев Томаса и Кейт. – Выйдите вперед чтобы я видел вас обоих.
Томас подошел к нему, сделав знак Кейт, чтобы она держалась за его спиной. Он чувствовал все нараставшее недоверие к Джекобу Крейну и его людям.
– Где Джекоб Крейн? – спросил он всадника.
– Сейчас будет здесь. Он должен сперва отыскать вашего друга, а потом сразу вернется за вами.
– А что, если мы передумали? Что, если бросимся в лес и сами найдем своего друга? – спросил Томас.
– А что, если я срежу тебя вот этой абордажной саблей, юный Томас, прямо здесь и сейчас?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94