Тот стоял перед алтарем и поднимал верхнюю часть камня Азимут. Затем приставил обе части одну к другой.
– Очень скоро, мой темнокожий друг, я буду иметь все, что хотел всегда. Как только появятся твои друзья, все произойдет наилучшим образом. – Его тонкие губы растянулись в улыбке.
– Они не сделали тебе ничего плохого. Зачем ты впутываешь их во все это? Разве не достаточно меня? – отозвался Рафа.
– Достаточно? Человеку никогда не бывает достаточно. В конце концов, три сердца лучше, чем одно. Ты все еще не понял, что речь идет о жертвоприношении? Даже твой Бог знает это. Полноценное, отличное и удовлетворительное жертвоприношение ради отпущения греха – разве не так? – говорил Демьюрел под грохот и дребезжание башенной крыши, которую сотрясал бушевавший снаружи шквальный ветер.
Рафа не замедлил с ответом:
– Ты не был готов принести столь великую жертву и никогда готов не будешь.
– О жертвах мне все известно. Всю мою жизнь я то отказывался от одного, то избавлялся от другого. Но теперь мое время настало, – ответил Демьюрел.
В этот миг дверь открылась, Крейн втолкнул в комнату Бидла, за которым шли Томас и Кейт. Двое его людей стерегли у двери.
– Гляди, викарий, вот эта парочка, которая тебе нужна, вот она, и в прекрасном виде. Делай с ними что хочешь.
Крейн подтолкнул ребят к Демьюрелу.
– Мне нравятся люди, которые умеют держать слово, – отозвался Демьюрел.
– Слово? Он обманщик и лжец. Контрабандист! – выкрикнула Кейт.
– Привяжи их к креслам, Бидл, и выставь отсюда этого бездельника с его людьми. Нас ждет работа. – Демьюрел навел пистолет на Крейна. – И без фокусов, мистер Крейн; я владею этим оружием не хуже вас.
– Все они твои, викарий. Делай что хочешь. Я получил мои деньги, мой корабль ждет меня с поднятыми парусами.
Крейн повернулся и сделал своим людям знак покинуть помещение. Сам он уходил, пятясь и не спуская глаз с Демьюрела и его пистолета.
– Прошу прощения, мои юные друзья, но дело есть дело, а жизнь просто пар и ровно ничего не стоит по сравнению с этим: тридцать штук королевского серебра! – Он улыбнулся Кейт и вышел. Башню сотряс последний порыв ураганного ветра.
– Очень подходящая погодка. Я люблю бурю, она заставляет трепетать сердце. – Демьюрел повернулся к Бидлу. – Приготовь их для ритуала.
В эту минуту лучи солнечного света проникли в узкие оконца, разноцветно отразившись в заполненном дымом воздухе.
– Слишком поздно, хозяин, – громко вскрикнул Бидд. – Мы потеряли время, уже рассвет. Это утро.
– Еще одна ночь – и мы упустим полнолуние! – рявкнул на Бидла Демьюрел. – Привяжи их покрепче. Приготовь комнату, а к ночи мы вернемся. Думаю, стоит перетерпеть еще один нудный день ради того, что должно свершиться. – Демьюрел снял с себя длинное белое одеяние и набросил его на алтарь. – Когда все закончишь, не забудь проверить, хорошо ли запер дверь; один день они продержатся и без пищи – какая, в сущности, разница, прибудут они толстыми или худыми туда, куда отправляются.
Демьюрел вышел из комнаты, оставив Бидла управляться одного: навести порядок на алтаре, поставить Керувима посредине и загасить свечи.
Покончив с делами, Бидл остановился и посмотрел на Кейт, стараясь разглядеть получше ее черты. Он приблизился к ней, волоча свою сухую ногу. Наклонившись к ее лицу, он заглянул ей в глаза и ласково провел рукой по щеке.
– Ты такая красотка, это будет большая потеря. Все, чем могла бы ты стать, все, что могла бы сделать, исчезнет навсегда завтра, к тому времени, как взойдет солнце.
– Оставь ее в покое, уродец, – крикнул Бидлу Томас. – Только тронь ее еще раз, и я сдеру все твои бородавки… – Он старался ослабить путы, прикрутившие его к креслу. Однако с каждым движением они затягивались все туже.
– Я буду делать с ней все, что захочу, – окрысился Бидл на Томаса, – и с тобой сделаю нынешней ночью что захочу. Подожди, пока взойдет луна, и сам увидишь, что он приготовил для всех вас.
– Не слушай его, Кейт, пусть болтает что хочет. Они не посмеют тронуть никого из нас, – сказал Томас, изо всех сил стараясь держаться храбро. Он повернулся к Бидлу. – Как только ее отец найдет нас, мы уйдем – поминай как звали.
– Ее отец много лет подряд кормился из кармана Демьюрела. Как ты думаешь, кто стоит за всем тем, что происходило с Демьюрелом? В один прекрасный день он становится судьей, на следующий – священником, а по ночам – укрывателем всей контрабанды, какая только появлялась здесь за все эти годы. Так что хозяин здесь не твой отец, а викарий – вот настоящая власть в этих краях. Да если бы не Демьюрел, вы оба тоже жили бы теперь в работном доме, долбя сланец в карьерах, так-то, юная Кейт. – Размахнувшись, он дал Томасу пощечину тыльной стороной ладони. – Что же до тебя, то самое лучшее для любого из Барриков быть утопленным при рождении… Впрочем… они обычно умудряются утонуть сами, еще не дожив до сорока. – Бидл загоготал, довольный собственным остроумием, пока Томас боролся с охватившим его гневом.
– Оставь его, Томас, – тихо проговорил Рафа. – Его собственный язык погубит его. Доброе слово поможет унять гнев, а для него это все равно что посыпать горящими угольями его голову. Поверь, есть более важные вещи, чем его злость.
– Это правильно, Томас. Слушай своего черного друга. Может быть, это последний голос, который ты услышишь в этом мире.
Бидл взял с алтаря свечу и пошел к двери. Возле нее стоял маленький деревянный ящик с латунной задвижкой. В крышке ящика было несколько дырочек. Бидл переступил порог и ногой отбросил крышку ящика. Что-то, находившееся в ящике, сердито зашипело.
– Может быть, это вас развлечет, пока меня не будет с вами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94