Работал, демонстрируя модели сезона, телевизор.Эйприл, все ещё чувствуя пот на лице, обвела квартиру взглядом: ни парня, ни куклы в помине не было.Смит зашевелил губами. Потянулся. Открыл глаза.Эйприл непроизвольно запахнула халатик:– У вас… – не станешь же рассказывать человеку, что творилось в его квартире минуту назад, – у вас всё в порядке?Смит просыпался. Наконец, глянул осмысленно:– А у вас?– У меня? – растерялась Эйприл. – Да, кажется… у вас была открыта входная дверь… – Эйприл ухватилась за эту мысль, как утопающий за соломинку: а с чего она вообще явилась в чужую квартиру? Не рассказывать же о смерчах, прогуливающихся по лестнице? И парнях, исчезающих в воздухе?Смит, извиняясь, развёл руками:– Простите за костюм – я редко принимаю гостей.Что означало: «Вали-ка ты отсюда, милая!» Но вдруг мистер Р. Смит поменял решение:– А впрочем, уснуть уже не удастся. Может, кофе?– Пепси, – выпалила Эйприл машинально. Смит как будто не слушал её.– Возьмите воду на кухне, – мягко попросил он. – А я пока включу кофеварку – и не представляете, какой у меня чудный кофе!Эйприл на кухне оказалась безошибочно. Обычная обстановка! Как говорится, следствие зашло в тупик.Обнаружила в холодильнике горький тоник. Пепси и следов не было. Видимо, у Смита иные вкусы.В комнате, пока Эйприл искала содовую, кое-что изменилось. Горел яркий верхний свет, освещая жилище закоренелого холостяка. Смит сменил пижаму на костюм и даже нацепил галстук-бабочку. Правда, приятнее от этого не стал.Эйприл терзалась: неужто у неё галлюцинации? Буйной фантазией она не страдала. Но обстановка квартиры утверждала обратное.– Я причинил вам беспокойство? – Смит разлил кофе по чашкам. Выудил из-под телевизора упаковку сахара.Косил выжидательно. Весь – приветливость и добродушие. Правда, у него не ахти так получалось: при трёхдневной щетине и воспалённых веках стараться быть галантным!…– Вы часто оставляете дверь на ночь?– Никогда, – сквозь любезную маску проглянул вампир.– Но она была открыта! – запротестовала Эйприл. Юркнула мыслишка: не принимает ли её Смит за взломщицу?– О, случайность! – отмахнулся Смит. – Знаете, вечером парило, было душно. Я поднимался на крышу подышать. Я люблю нашу крышу. Поднимаешься по винтовой лесенке, там ещё разболтанная защёлка…Замок был с вечера в полном порядке – Эйприл сама его закрыла, покормив ненасытную голубиную армаду. Отметила ложь Смита, но смолчала. Пора было уходить, но терзало любопытство. Эйприл словно ненароком подошла к окну. Выглянула. Далеко внизу, по подступающей к дому аллее, перебирая сор и упавшие за ночь веточки и листья, медленно удалялся знакомый смерчик.– Я вообще люблю тишину и одиночество, – заговаривал зубы Смит.Но Эйприл уже не слушала.– Потом доврете! – уже с порога Эйприл послала мистеру Р. Смиту воздушный поцелуй.Лифт, как назло, открылся, едва рука Эйприл коснулась пластинки светоэлемента. Пришлось нажимать первый этаж. У Эйприл, честно говоря, была жива робкая надежда: вот спустится, а никаких вихрей и в помине нет.Но он был. Жёлтый и шустрый. И даже немного подрос. Словно и впрямь дождавшись Эйприл, смерчик поюлил и двинул по тропинке, вытоптанной влюблёнными парочками. Эйприл редко забредала в эту часть парка, но знала: тропинка упирается в озерцо, заросшее осокой. И ещё там статуя с трещиной по всему телу.Смерч подманивал, давал приблизиться. Убегал вперёд. Возвращался столбиком пыли, поднятой с дорожки.– Иду-иду! – огрызнулась Эйприл. Видно, вихряк неплохо разбирался в психологии: за все сокровища в мире она от пего теперь не отстанет, уж слишком много скопилось вопросов.А тут ещё и упрашивают! Невежливо отказать.Полянка вокруг озерца серебрилась росой, крупной и холодной под утро. Эйприл тут же промочила тапки. Тело пробирала дрожь.«Хорошее времяпрепровождение», – усмехнулась девушка. Так проще подавить страх.Парк враждебно сомкнулся стволами. Кроны теряли прозрачность. Менялся цвет травы в свете холодного солнца.– Опять! – разозлилась Эйприл. Она вновь, но уже не в роли безмолвного зрителя, а действующим лицом очутилась в знакомом зале с алтарём.– Вот мы и встретились, – на месте вихря находилось нечто, напоминающее слюдяную пластину, если смотреть на неё через свет.– Хищник? – Эйприл поняла, отчего интонации и жесты незнакомца казались такими знакомыми.– Он самый! – Хищник сконцентрировался, придавая телу зримые формы.– Мог бы не стараться, я тебя и так хорошо вижу, – Эйприл уселась на камень. – На меня твои штучки впечатления не произведут.– Ну, у тебя и самомнение! А может, я для собственного удовольствия трансформируюсь, чтобы не потерять квалификацию?– Словечек-то нахватался. Я думала, что у тебя одна радость: приносить несчастья другим! – осадила Эйприл.Откуда, из какого мрака вынырнул Хищник, Эйприл не думала. Она и тогда, в древней Японии, глядя, как волны смыкаются вокруг пришельца предчувствовала: предстоит увидеться.Волновало другое: а вдруг Хищников видимо-невидимо? Такую армию Эйприл не унять. Девушка решила с Хищником договориться. Здесь, у себя дома, в своём времени Хищник не казался ей ни грозным, ни могущественным. Даже жалко его: сидит, курит выжидательно.– Вот что, – начала Эйприл, – во-первых, бросай курить!– Ну, пигалица! – возмутился Хищник. – Я не за тем явился, чтобы меня всякие поучали!– Зачем же тогда, уж не соскучился ли по трёпке? – Эйприл выдерживала игривый тон. Теперь, когда сатанист оказался всего-навсего космическим бузотёром, девушка успокоилась.– А на охоту! – откликнулся Хищник, улыбнувшись краешком пасти. С клыков закапала белая пена.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62