– Подумал, может быть, нам стоит снова побывать в твоей лесной хижине?– Ты думаешь, стоит? Почему?– Ну, скажем, потому, что мне жалко смотреть, как попусту пропадает такое прекрасное тело.– Ну что ж, сейчас даже такой комплимент нравится мне.Со стороны бара донесся стук пустого стакана по стойке.– Я сейчас.Я смотрел на Хейзел, идущую к стойке, и чувствовал, что сегодня все будет в порядке. Не знаю почему.Клиенты обступили бар, и Хейзел не могла отойти от него. Я подошел к бару сбоку и, когда Хейзел повернулась ко мне, сказал:– Приеду к закрытию.Она посмотрела на меня вопросительным взглядом и кивнула.Еще оставалось время, и я решил съездить в центр города. Там я зашел в таверну Боба Германа – ту самую, где наткнулся на Франклина. Герману я нравился потому, что давал ему возможность демонстрировать свои энциклопедические знания в области бейсбола. Он мог, не задумываясь, назвать составы команд «Янки» и «Пиратов», выступавших во Всемирной серии 1928 года.Герман приветливо улыбнулся, когда я вошел в таверну, и сразу налил мне кружку пива. Я сел перед баром, сделал пару глотков, поговорил с ним о пустяках и затем спросил как бы невзначай:– Послушай, Боб, куда это исчез такой высокий парень с грубыми чертами лица? Когда я заходил сюда, он все время стоял вон там, в углу.Герман задумался, машинально протирая стакан.– Высокий парень? Ах, да. У него еще был шрам поперек горла. А ведь верно, он действительно перестал заходить в бар. Должно быть, нашел местечко получше. Впрочем, он не был у меня постоянным клиентом.Я почувствовал, как у меня натягиваются мышцы.– Он что, работал где-то рядом? Его лицо напоминало мне старого знакомого, вот я и хотел спросить.– Нет, в городе он не работал, – Герман снова принялся вытирать стаканы. – И я ни разу не слышал, чтобы он разговаривал с кем-нибудь. Все время молчал. Ездил в синей машине с номерными знаками из другого штата.Все время молчал.Мне приходилось видеть, как люди, пьющие в баре рядом с ним, спорили, глухонемой он или нет. Входя в бар, Банни поднимал палец, показывая бармену, что ему нужна кружка пива, и брал ту, которую бармен уже налил кому-нибудь другому. Если ему требовалась еще одна, он щелкал монетой по стойке бара. Он всегда старался держаться в стороне, и ему удавалось уклоняться от ответов на дурацкие вопросы – он делал вид, что смотрит куда-то в сторону, о чем-то напряженно думает.– Может быть, он снимал комнату в «Уолтон Хаус»? Я вроде видел похожий автомобиль рядом с гостиницей.– Нет, всякий раз, когда этот парень выходил из бара, я видел, что он садится в машину, объезжает вокруг площади и от светофора направляется к востоку. Герман поставил чистый стакан на полку. – Мне кажется, он живет где-то за городом.– Ладно, это не имеет значения, – заметил я. – Просто пришло в голову поинтересоваться. Долей-ка мне пива, Боб.Значит, я на правильном пути. Банни действительно жил где-то к востоку от Мейн-стрит. Впрочем, заниматься дальнейшими поисками в этом районе не имело смысла. Теперь я вряд ли мог ему помочь. Прошло слишком много времени.Я вышел из таверны, сел в свой «форд» и поехал к «Дикси пиг». Хейзел сидела в машине и курила – я сразу заметил светлячок ее сигареты.– Иди сюда, Хейзел, поедем в моей машине! – позвал я.Она послушно открыла дверцу и пошла ко мне. Я увидел, что вместо джинсов на ней короткая юбка.Я управлял машиной левой рукой, а правой сжимал ее руку. В темноте я проскочил поворот. Пришлось резко затормозить и подать назад. Триста ярдов ухабистой проселочной дороги – и перед нами появился коттедж.Хейзел дала мне ключ, и я отпер дверь. Вокруг было так тихо, что звенело в ушах. Мы решили не включать свет. Держа за руки друг друга, мы прошли через гостиную в спальню.Я сам раздел ее. По мере того, как она освобождалась от одежды, ее тело становилось все светлее и светлее в окружающей нас темноте, и наконец обнаженная Хейзел стала светящейся, как будто стояла летом в фосфоресцирующих водах Мексиканского залива. В спешке я забыл снять ее ковбойские сапоги и услышал, как их металлические украшения с щелканьем сомкнулись у меня за спиной, когда я опрокинул ее на кровать.На этот раз широкой кровати досталось с лихвой. Она скрипела и стонала от безумных метаний двух крупных тел. Прижимаясь губами к шее Хейзел, я чувствовал, как пульсирует кровь у нее в венах.Хриплый голос Хейзел прервал тяжелое мое дыхание.– Рада, что ты вернулся, приятель, – громко прошептала она. – Я не ожидала, что так все обернется.Я молчал, крепко прижимая ее к себе. Мы все еще лежали в миссионерском положении. Я просунул руки и обхватил ее тугие ягодицы.– Нет, Чет! – воскликнула она, ощутив новое проявление моей мужской силы, – нет, не может быть! И расхохоталась громким заразительным смехом, который долго звенел у меня в ушах. * * * Я лежал на спине, когда Хейзел вернулась в спальню и села на край кровати.– Мне следовало бы подать на тебя в суд за попытку ввести женщину в заблуждение, приятель, – заметила она, и я увидел бледный овал ее улыбающегося лица. – Мне начало казаться, что у пушки совсем не осталось снарядов.– Не беспокойся, склад с боеприпасами совсем рядом, вот только обслуживающий персонал время от времени делает перерывы на обед – и перерывы длятся иногда несколько недель.Кровать скрипнула, когда рядом со мной вытянулось удовлетворенно-расслабленное женское тело. Сильные руки прижали меня к груди.– Сейчас это меня мало беспокоит, – прошептала она. – Впрочем, все это странно, честно говоря…Для меня ничего странного в этом не было. Просто я был устроен не так, как все. Акробатика на постели не являлась для меня главным делом в жизни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45