- зло процедила я сквозь зубы сама себе и пинками выгнала себя из постели. Хорошенько потянувшись, я без вступлений упала на ковёр и, стиснув зубы, начала отжиматься от пола. Физические нагрузки всегда прогоняют дурь из головы. А уж из моей - так подавно.
Я была неимоверно зла на себя же. Ни тот идиотский сон про марионеток, ни даже Итим меня не злили. Я сама себя злила. Сама и только сама.
Злила или пугала?
Резко остановившись на двадцатом отжимании, я задумалась. А ведь я вчера почти ухайдохала полуоборотня. И чёрт с ним, что он был пьян и под кайфом. На самом деле, в случае такого опытного мордобителя, как Тарк, это всё не аргумент. Он привык нюхать героин, а потом драться. Но вчера он меня даже ударить не успел.
Тело злостно сотряслось от напряжения и напомнило мне, какие издевательства ему пришлось пережить за последние дни, поэтому я послушно села на ковёр.
А виновата иктанка с её розами. Когда я дралась, я вдыхала аромат её Силы, хотя её рядом не было. Чёрт возьми, что она со мной сделала?! Неужели и впрямь выбрала своим Детищем? Дай Бог, чтоб это было так. Бог?
Кстати, о Боге.
Подползя к открытому ящику тумбочки, я заглянула в него и увидела свой серебряный крест. Точнее, не совсем свой, но об этом пусть пекутся угрызения моей полумёртвой совести. Нас самом деле, этот старинный крест принадлежал сначала моей матери, а потом она подарила его отцу. Не помню точно, кем он работал, вроде бы как в агентстве по торговле недвижимостью… В общем, безобидная работа, но крест папа никогда не снимал. До одного предновогоднего вечера, когда я выклянчила у него эту бессмысленную цацку для какой-то детской игры с Киа. В общем, с этой цацкой я и уснула, а утром… ну, вы сами знаете. С тех пор я часто задаю себе вопрос: могло ли что-то измениться, если бы крест остался у отца? С одной стороны, вампиры, которые проникли в нашу квартиру без приглашения, вполне могли не бояться освящённых предметов. А с другой… надежда - это всё-таки паршивая штука. Наверное, если бы крест остался у папы, сейчас всё было бы по-другому. Абсолютно всё.
Да. Но не будем об этом.
Короче говоря, если я унизилась до христианских методов борьбы с нежитью, значит, мне действительно пора лечиться. С кладбищем лучше повременить. Мало ли, вдруг я с него в тот же день при свете Мирны в каноэ угребу.
– Чтоб тебя!!! - я сама не поняла, как оказалась на ногах возле самого шкафа. Но зато я чётко поняла, что старинное, потемневшее от времени серебро, несколько месяцев провалявшееся в пыльном деревянном ящике, не холодило, а грело мою кожу. Правда, не обжигало, и это было огромным утешением. Хотя с другой стороны…
Ошалело моргнув, я грязно выругалась и склонилась над крестом.
– Хочешь сказать, что я теперь не человек, да? - посмотрела я на него. - Что ж, я об этом и без тебя догадывалась.
Когда я застегнула цепочку на шее, меня не охватило пламя господне и я не сгорела в адских муках. Ничего не произошло. Если я перестала быть человеком, то и нечеловеком я не стала. Болтаюсь где-то посерединке как хвостик.
Это было как-то ново. Удивительно и ново. Даже когда Джанет, темнокожая вампирша-парикмахер из "Лунной розы" впервые осветлила мне волосы и заплела их в тонкие косички, я не ощутила себя такой… обновлённой. Перестать быть человеком - это похлеще смены имиджа.
Но у меня это вызывало ненормальный смех. Нервно-истерический смех, начавшийся с улыбки, и закончившийся хохотом на постели. Я давно говорила, что нервную систему мне пора заменить на что-то более крепкое, потому как хохотала я очень долго и очень истерично.
40.
Время между пятнадцатью и восемнадцатью ноль-ноль я проводила с пользой, господин прокурор, так и запишите.
Сразу по возвращению из больницы, где в течение часа Киаре были проиграны в дурака оба клёпаных напульсника, я вспомнила про бал-маскарад и наставления Ким. Меньше всего на свете мне сейчас хотелось делать что-нибудь с собой, но других занятий у меня не намечалось. Да и башку свою надо чем-то занять от дурных мыслей, которые попеременно касаются то апгрейдженной вампиршей меня, но одного голубоглазого субъекта. Точнее, сна про этого субъекта. С этим субъектом.
Включив кретиноскоп, чтобы заполнить тишину в доме чем-то ненавязчивым, я нашла третий канал, по которому с трёх до четырёх вечера всегда показывают мультики. Люблю мультики: это просто бальзам для расшатанной как молочный зуб психики. У меня она вообще скоро выпадет к чертям собачьим!
Сделав телевизор погромче, я под жизнерадостные голоса героев диснеевского "Винни Пуха" схватила свой неподъёмный рюкзак и вместе с ним отправилась в ванную.
Пункт первый. "Расплести косички и расчесать волосы".
Я тоскливо посмотрела на себя в зеркало, на такое знакомое отражение, и, произнеся: "Гудбай, май лав, гудбай!", принялась за дело. Никогда не думала, что за один час можно успеть так много: проклясть ад, рай и все уголки земного шара, попить какао, полить матерщиной Эдуарда, себя, вампиршу, посмотреть клип "Арии" и прогноз погоды, ну и, разумеется, расплести все до единой косички.
Мои лёгкие-лёгкие волосы даже после расчёски стояли дыбом, словно меня всю мою жизнь периодически замыкали славные триста двадцать.
– Невеста Франкенштейна, - я умилённо прижала руки к груди, а потом опять уткнулась в листок с ЦУ.
Пункт второй. "Вымыть голову фруктовым шампунем". Заодно и на язык попробуем.
Не знаю, что было в этой заразе, но по-моему, слегка разбавленная ароматизаторами серная кислота. На протяжение всей головомойки кожу неприятно щипало, а пена была ярко-жёлтого цвета. И когда я наконец-то смыла с башки всю химию вместе с вылезшими наружу от повышенной токсичности мозгами, то ощутила себя лабораторной крысой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142