Кроме даты, там есть еще какие-нибудь цифры или номера вверху?
– Да. Два. В левом углу – 193, в правом – 227.
– Посмотри на другой чек.
– Слева – 193, справа – 310.
– Продолжай.
Он зачитал мне все двенадцать чеков, и оказалось, что на одиннадцати из них левый номер был 193. Один чек выбивался из общего ряда: на нем слева стоял номер 102.
– Что еще для тебя сделать, голубка? Проси что хочешь.
– Этого достаточно. Спасибо, Билл.
– Не за что.
Я связалась с информационной службой и, обобрав государство на тридцать пять центов, получила телефонный номер магазина «Севен илевен» на углу улиц Монро и Диарборн. Этот номер уже был где-то у меня записан, но, как и всех государственных служащих, меня неукоснительно учили тратить деньги налогоплательщиков при каждой возможности.
– «Севен илевен», – ответил голос с индо-пакистанским акцентом.
Я отыскала у себя на столе показания управляющего, который смотрел телевизор в то время, как Джейн Доу запихивали в мусорный бак перед его магазином.
– Мистер Абдул Хаким?
– Нет. Это Фазиль Хаким. Абдул – мой брат.
– Говорит лейтенант Дэниелс, полиция Чикаго, отдел особо тяжких преступлений. Уверена, что ваш брат рассказал вам о теле, найденном в вашем мусорном контейнере.
– Он только об этом и говорит. Это правда, что он прогнал убийцу, показав несколько приемов карате, что выучил по фильмам Ван-Дамма?
– Насколько я поняла, он все это время сидел и смотрел телевизор.
– Так я и думал. Чем могу быть полезен?
– Объясните мне, пожалуйста, что за два номера проставлены в верхних углах ваших чеков.
– Это очень просто. Верхний правый номер – это номер покупки. Верхний левый – номер магазина.
– У вашего магазина номер 193?
– Нет, лейтенант. У нас магазин номер 102. Мне кажется, магазин номер 193 находится на углу Линкольн и Норт-авеню. Позвольте, я справлюсь в телефонной книге.
Он замычал себе под нос что-то немузыкальное, а я ощутила в животе укол возбуждения, потому что моя догадка оказалась правильной.
– Я вам правильно сказал. Магазин номер 193 на углу Линкольн и Норт-авеню.
– Спасибо, мистер Рахим.
Я удовлетворенно положила трубку. В кабинет ввалился Бенедикт и вручил мне лист бумаги. Это была фотокопия рецептурного блокнота доктора Бустера – разве что теперь на нем виднелась надпись.
– Быстро вы управились.
– Мы посыпали порошком для снятия отпечатков пальцев, и он прилип к продавленным местам. Отпечатков – никаких, но надпись проступила.
Рецепт на шестьдесят кубиков секобарбитала натрия был выписан доктором Бустером.
– Почерк соответствует другим его рецептам. – Харб помахал папкой с делом доктора Бустера.
– Значит, как мы и предполагали, его убили ради рецепта.
– Мало того. Гляди, что мы еще обнаружили. – Бенедикт протянул мне еще одну фотокопию. – Это было написано страниц на двадцать впереди. Может, просто машинально чертил каракули, а может, Бустер пытался оставить нам сообщение, когда убийца был там.
Закорючки складывались в слова – всего два слова, практически едва читаемые: «СЫН БАДДИ».
– То есть убийца – сын Бадди?
– Может быть. Или просто сын его приятеля. Или, может, это вообще ни к чему не имеет отношения. Я позвонил Мелиссе Бустер, и она сказала, что не знает никого по имени Бадди.
Я некоторое время поломала над этим голову.
– А что насчет списка его пациентов? Нет там никого с именем Бадди?
– Я проверил. Никого, даже близко.
– Давай проверим всю биографию Бустера, посмотрим, не знал ли он какого Бадди.
– Величественная задача.
– Мы возложим ее на нашу специальную опергруппу, – усмехнулась я и сменила тему: – Я знаю, каким образом убийца выбросил жертву в мусорный бак, не будучи при этом замеченным.
Бенедикт вскинул бровь. Я всегда хотела уметь так делать – приподнимать одну бровь в молчаливом вопросе. К сожалению, обе мои брови сцеплены с одним и тем же лицевым мускулом, и, когда бы я ни пыталась вскинуть одну, неизменно получается подергивание в духе Граучо Маркса.
– Он стащил контейнер с площадки перед магазином на углу Линкольн-стрит, забрал его домой, определенным образом расположил в нем тело, потом привез и поставил у магазина на Монро-стрит, а тот бак забрал с собой. Если у него в грузовом фургоне есть спусковой пандус и ручная тележка, он мог заменить баки секунд за двадцать.
– Может, мусорщик?
– Может быть. Проверь еще раз список пациентов Бустера, обрати внимание на профессии: мусорщик, почтальон, рассыльный – любой, кто водит грузовичок. Справься в Управлении автомобильного транспорта, пробегись по всем владельцам автофургонов в этом списке.
Зазвонил телефон, и я, схватив трубку, поспешно приложила ее к уху.
– Дэниелс.
– Это детектив Ивенс, полиция Палатайна. Я слышал, вы отбираете у нас дело Бустера.
Я осветила ему положение вещей, закончив рассказом об обнаружении рецептурного блокнота.
– Не могу поверить, что мы его пропустили.
– Вы просто его не искали. Имя вам о чем-нибудь говорит?
– Бадди? Нет. Не могли бы вы переслать нам его по факсу вместе с рецептом? Мой капитан сам расчленит меня за то, что я этого не нашел.
– Скольких человек вы опросили?
– Больше тридцати. Друзей, соседей, родственников. Всех, кто знал парня со старших классов школы.
– Кто-нибудь на подозрении?
– У вас есть наш отчет.
– Там не приводятся ваши догадки. Никто не показался нам странным?
– Половина его родичей со странностями. Но не в криминальном смысле. Этого человека все любили. Мы не могли отыскать причин, по которым кто-то мог бы отправить его на тот свет.
– Я так понимаю, что теперь вы будете искать более пристально.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78