Я не стал за это браться.
– Ты уверен, что тебе не надо свериться с той коробкой из-под хлопьев?
Гарри скорчил кислую мину и снял кусок какой-то засохшей дряни со своего пиджака. Костюм на нем был такой жеваный, будто только что из стиральной машины, разве что при этом он был весь в пятнах.
– Я не знаю, каким образом они были связаны, Джеки. Но зато я знаю нескольких крупных адвокатов, которые просто тащатся, возбуждая иски против копов за опорочивание репутации человека и неправомочный арест.
– Ты не под арестом, Макглейд.
– Тогда я могу идти. – Макглейд поднялся с места.
Я полыхнула ему в лицо возмущенным взглядом:
– Неужели тебя совсем не волнует то, что произошло с этими женщинами?
– Не в этом дело. Не было никакой необходимости так со мной обращаться, поэтому я начинаю злиться. Все, что требовалось от тебя и от твоего ученого шимпанзе, – это заехать ко мне в офис. Но вместо этого вы притаскиваете меня сюда, и теперь мое имя будут полоскать по всем новостям в связи с вашим мерзким делом. Ты стала бы нанимать частного сыщика, который проходил подозреваемым по делу о трех серийных убийствах?
Имелось в виду, что, конечно бы, не стала – в этом был пафос его речи.
– Если ты станешь сотрудничать, Гарри, я выпущу пресс-релиз, где будет говориться, что ты помог нам изловить негодяя. Что без твоей удивительной интуиции и опыта нам бы нипочем не расколоть это дело.
Некоторое время Макглейд осмысливал эту информацию. Спустя несколько секунд его лицо расплылось в широкой, зубастой улыбке.
– Вот это разговор. Давно бы так, Джеки. Наконец-то ты поняла, как надо решать тонкие вопросы. Раньше, когда мы работали в паре, ты была до жути прямолинейной.
Бенедикт обернулся ко мне, изумленно вздернув бровь, указывая в сторону Гарри большим пальцем.
– Он был твоим напарником? Это же ужас!
– Спасибо за сочувствие, толстяк, – отозвался Гарри, – но это было совсем не так скверно. Я, конечно, получил свою долю насмешек из-за того, что меня поставили в пару с бабой. Но потом все сложилось вполне нормально. Верно, Джеки?
Макглейд подмигнул мне и послал воздушный поцелуй. Рука моя сама собой сжалась в кулак, и Харбу пришлось меня оттаскивать, чтобы я не успела сломать нос паразиту.
– Не поддавайся на провокации, Джек. Не позволяй ему тебя разозлить.
Но Гарри сделал нечто худшее, чем просто разозлил меня. Гораздо худшее.
Когда мы работали в паре, я действительно поначалу считала его неплохим парнем, если оставить в стороне соображения гигиены. Он добросовестно выполнял свою часть работы, прикрывал меня с тылу, и у нас был один из лучших показателей по задержанию правонарушителей в районе.
Это произошло как раз после производства меня в детективы третьего класса, и я из кожи лезла, чтобы доказать начальству, что могу играть наравне с большими мальчиками. Я работала вдвое усерднее мужчин за половинное уважение. Чтобы компенсировать это, всякий раз, когда выдавалось свободное время, я работала над «висяками». Такое преступление, как убийство, не имеет срока давности, и нераскрытые дела по ним никогда официально не закрываются.
Одно из таких дел потребовало изрядной доли моего внимания и терпения – изнасилование и убийство пятнадцатилетней девочки в чикагском Грант-парке. Свидетели утверждали, что видели ее разговаривающей с бездомным в красной бейсбольной кепке примерно за полчаса до смерти. Эта версия была широко разработана, но никуда не привела.
Я решила повнимательнее приглядеться к ее бывшему парню. Студент-отличник, ничего криминального за ним не числилось, масса друзей. Его алиби на вечер убийства было шатким, но никто и представить себе не мог его в роли убийцы.
Между тем он коллекционировал бейсбольные кепки. У него имелось по экземпляру от каждой команды высшей лиги, за двумя примечательными исключениями: не было бейсболок от команд Бостона и Цинциннати. Мне показалось несколько странным, что у ярого коллекционера не хватает именно тех двух кепок высшей бейсбольной лиги, которые были красными.
Расследование заняло год и стоило мне моего брака, но я выстроила против парня крепкое, подкрепленное доказательствами дело. Прежде чем обратиться за ордером на обыск, я поделилась своими находками с напарником, желая услышать его мнение.
Гарри отплатил мне за доверие тем, что первым получил ордер, а потом сам произвел арест, в день, когда у меня был выходной.
Гарри не только приписал себе всю честь этого ареста и получил повышение. Он еще вдобавок заявил, когда я пожаловалась своему лейтенанту, что произвел арест самолично для того, чтобы защитить меня.
– Он же был опасным преступником. Посылать за ним женщину было бы просто глупо!
Полицейское ведомство сплотилось в его защиту, и таким образом шовинизм в моем департаменте достиг новых высот. Все мои упорные труды, вся борьба за то, чтобы ко мне относились как к равной в этой профессии, где доминируют мужчины, пошли прахом – оттого что мой напарник оказался домостроевцем и предателем.
После этого прошел не один год, прежде чем и я сумела заработать себе уважение коллег. Но я так и не смогла простить Гарри.
Сделав глубокий вдох, я разжала кулак и широко улыбнулась:
– Напомни-ка, за что тебя вышибли из правоохранительных органов, Макглейд.
Его улыбка заметно потускнела.
– Меня не вышибли. Я сам уволился.
– Ты хочешь сказать: уволился после того, как тебя вынудили уйти в неоплачиваемый отпуск. Что-то связанное с взиманием взяток, не так ли?
– Я их не брал. Меня подставили.
– Такого славного парня? Кому же это могло прийти в голову?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78