– Прошу вас, входите.
Войдя в гостиную вслед за Люком, Генри принялся рассматривать женщину, любуясь игрой света на ее платье и волосах. Люк сделал ей какой-то комплимент, но она не обратила на это внимания. Подойдя к Генри, она с тонким аристократическим изяществом протянула ему руку, как это делала, наверное, сама королева Виктория:
– Мистер Эшфорд, я Речел… Ваша жена.
Люк замер на месте и открыл рот, словно хотел что-то сказать, но проглотил язык. Заметив изумление брата, Генри внутренне улыбнулся. Он пожал ее руку, слегка поклонившись, и спросил:
– А как вы называли человека, с которым путешествовали в Шайенн?
Она переглянулась с Люком:
– Вашего брата я называла «Генри».
– В таком случае меня можно называть «ослом». Почему вы этого не сделали вчера?
Люсьен быстро пришел в себя.
– Опять какое-нибудь недоразумение, – проговорил он.
– Ты хочешь сказать – случайная ошибка? – спросил Генри.
Речел села на диван и обхватила себя за талию:
– Господа, прошу вас, садитесь и ответьте, кто из вас мой законный муж?
Она больше ничего не спросила и испытующе посмотрела на Генри, а затем на Люка. Генри не шелохнулся под ее взглядом: он, в свою очередь, внимательно изучал Речел. Она казалась юной и бесхитростной, хотя глаза смотрели проницательно. Ее чистота и непорочность одновременно трогали и злили Генри. Когда-то и его мать была непорочной…
Люк вздохнул и галантно поклонился Речел:
– Я прошу прощения за свой обман.
– Вы только меня обманули?
Тем временем Генри устроился в кресле и развязно потянулся. Раз это затея Люка, пусть он и выкручивается, если сможет. Люсьен сел в кресло напротив Речел.
– Какое это имеет значение? Брак вполне законный.
– Полагаю, мой жених доволен условиями контракта. Я хочу, чтобы соглашение устраивало нас обоих.
– Если вы так щепетильны, зачем же выходить замуж по объявлению? – поинтересовался Генри.
– У меня есть на то причины, – ответила Речел. – А что касается вас, то подозреваю, что вы вступаете в брак ради причуды или каприза.
– Причуды больше в духе моего брата, – возразил Генри, переглянувшись с Люком.
– Воздержись от неуместных комментариев, пожалуйста!
Генри фыркнул:
– Удивительная чувствительность, но немного запоздалая!
– Мы все давно обсудили, Генри.
– Но я почти не высказывался по поводу моей женитьбы, – Генри скрестил ноги. – К счастью, моя новоявленная жена больше заинтересована в справедливом исходе дела, чем ты. Так как она не против заключения брака на неравных условиях, то все твои интриги теряют смысл. Нам остается лишь аннулировать брачный контракт.
– Нет, – возразила Речел, словно бросала Генри вызов. – Я бы не хотела связывать свое замужество с какими-либо интригами, но супружеский долг я выполню с честью.
Генри удивленно посмотрел на Речел:
– С честью, мэм? Я так и знал, что у женщин неправильное представление о чести. Вы готовы с честью служить самому дьяволу. Или вы не в курсе дела?
Люк прервал его, стукнув кулаком по подлокотнику кресла:
– Довольно, Генри! Ты сам выбрал путь, который, в конечном счете, привел тебя сюда. И я предчувствую, что твой брак – это веление благосклонной судьбы.
Генри снова презрительно фыркнул:
– Брак, совершенный в преисподней… Иначе как велением судьбы это не назовешь. – Он сжал кулаки. Ему хотелось просто поколотить Люка, но он не стал этого делать. Все возражения Генри высказал еще ночью, и все безрезультатно. Он снова потянулся, словно демонстрировал безразличие и презрение к происходящему. Но краем глаза продолжал внимательно следить за Речел.
– Мне кажется, миссис Эшфорд, что вы согласны жить и в преисподней. Но что вы этим приобретете?
Он невольно восхитился ее выдержкой. Речел владела собой, не спешила с ответом, обдумывая слова Генри.
– Я получу ваше имя. Оно будет служить мне защитой…
– Разве Люк не сказал вам? Мое имя связано со скандалом.
– Я получу, – продолжала женщина, как будто он и не прерывал ее, – пять лет жизни с вами.
– Ага, уже вынесли приговор! Пять лет лишения свободы…
– И у меня будут дети…
Генри не понравилось, как мечтательно произнесла она последнюю фразу. Он поспешил возразить:
– Ребенок, мэм. Моему брату требуется только один. Так, Люсьен?
Граф утвердительно кивнул.
– Вас уведомили о том, что деньги ребенка – наследника титула – будут оставаться в Англии? – спросил Генри.
– Граф указал в документах, что наш сын вступит в права наследства, когда достигнет совершеннолетия. И это не единственное условие. Воспитанием моего… нашего сына должен заниматься человек, которого выберет граф, а образование он получит в одном из университетов Англии.
– Сыновья Фэрли всегда учились в Оксфорде, – заметил Генри.
– Университетского образования недостаточно, – сказал Люк. – Нужно многое знать об Англии. Мой человек позаботится о том, чтобы ребенок имел полное представление о нашем обществе.
– И вы согласны с тем, что ваш сын однажды покинет страну? – спросил Генри у Речел.
– Когда дети становятся совершеннолетними, они способны сами выбрать свою дорогу.
– Вот как? Странно, что я не имел такой привычки.
– У тебя есть привилегия начать новую жизнь, Генри, – произнес Люк. – Договор с Речел – первая страничка этой жизни.
– Договор, который я не подписывал…
– Ты все подписал, Генри, – твердо проговорил Люк.
– Так же, как и дал брачный обет?
– Клятвы ничего не значат до тех пор, пока не наступит время проверить, чего они стоят на самом деле. А что касается формальностей, то ими занимаются чиновники. Или ты сможешь доказать, что твоя подпись подделана?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87