Тодд вел себя не как хозяин. Он, видимо, сдался.Открыв дверь, чтобы выпустить меня, он сказал на прощание:— Я бы не стал беспокоить Уолтера Хендрикса по поводу того, что говорила вам Сара. Ей не стоит верить. И Хендрикс не так гостеприимен, как я.Он был прав. * * * Я не стал брать машину, а пошел на стоянку такси на противоположной стороне улицы. Там стояла желтая машина. Загорелый водитель читал комикс, на обложке которого была нарисована мертвая женщина. Водитель с трудом оторвался от увлекательного чтения, перегнулся через спинку сиденья и открыл мне дверь.— Куда едем?— К человеку по фамилии Хендрикс. Вы знаете, где он живет?— На Футхилл-драйв. Я возил туда клиентов. Это за чертой города. Два доллара пятьдесят центов. — Его произношение жителя штата Нью-Джерси не соответствовало сицилийской внешности.— Вы из Нью-Джерси?— Из Трентона, — он улыбнулся, показав свои испорченные зубы. — А что, это имеет какое-нибудь значение?— Нет. Поехали.Когда движение стало менее напряженным, он спросил:— У вас паспорт с собой?— А что, там нужно предъявлять документы?— Они не любят посетителей. Вы должны иметь визу, чтобы попасть туда, и документ о неприкосновенности личности, чтобы выбраться обратно. Старик боится жуликов или что-то в этом роде.— Почему?— У него для этого десять миллионов причин, как я слышал. Он владеет десятью миллионами долларов.— И откуда же такие деньги? Где он их взял?— Если вы мне скажете, где, я тут же все брошу, побегу туда.— Побежим туда вместе.— Слышал, у него крупное дело в Лос-Анджелесе, — сказал водитель. — Месяца два назад я возил сюда репортера из какой-то газеты. Он хотел взять у старика интервью. Что-то связанное с налогами.— А что у него с налогами?— Не могу сказать. Это для меня слишком сложно, приятель, налоги и прочее. Я с трудом заполняю все эти налоговые бумажки.— И что же случилось с репортером?— Я привез его, а старик не захотел с ним встретиться. Он не любит, когда нарушают его спокойствие.— Понятно.— А вы случайно не репортер?— Нет.Он был слишком вежлив, чтобы продолжать задавать мне вопросы.Мы выехали за город. Перед нами возвышались горы, сиреневые в лучах солнца. Серпантин дороги протянулся через каньон. Мы переехали через высокий мост и оказались на холме, откуда был виден океан. Свернув в сторону, такси въехало в открытые ворота, на которых висела надпись: «Проезд закрыт. Нарушители преследуются законом».На самом верху холма дорогу нам преградили чугунные двустворчатые ворота, которые держались с одной стороны на каменном столбе, а с другой — на каменной сторожке. От ворот по обе стороны тянулась тяжелая железная сетка, огораживающая холм. Владения Хендрикса были размером с небольшую европейскую страну.Водитель посигналил. Огромный парень в панаме вышел из сторожки. Он еще протиснулся сквозь узкую дверь и махнул нам рукой.— В чем дело?— Я хочу повидаться с мистером Хендриксом по поводу картины.Он открыл дверцу такси и посмотрел на меня. Лицо его было покрыто старыми шрамами.— А вы не тот человек, который приезжал утром?И тут впервые за последнее время меня осенило:— Вы имеете в виду высокого типа с бакенбардами?— Да.— Я как раз от него.Он потер свой тяжелый подбородок костяшками пальцев.— Ладно, думаю, все в порядке, — произнес он наконец. — Как вас зовут? Я позвоню, что пропустил вас.Он открыл ворота. Мы проехали через голую лужайку, оказались в лабиринте кустов и, выбравшись оттуда, очутились перед низким длинным домом, окруженным с одной стороны теннисными кортами, а с другой — конюшнями. За домом на лужайке виднелся овальный бассейн, смотрящий в небо своим широко открытым зеленым глазом. Небольшого роста человек в купальных шортах сидел на краю мостков для ныряния в позе роденовского «Мыслителя». Он исчез из виду вместе с бассейном, когда такси по эвкалиптовой аллее спустилось вниз к дому. Горничная в фартуке и наколке ждала нас у дверей.— Вам удалось проехать дальше, чем репортеру, — тихонько заметил таксист. — Может быть, у вас есть связи?— Я знаком с лучшими людьми в городе.— Мистер Арчер? — спросила горничная. — Мистер Хендрикс купается. Я проведу вас к нему.Попросив таксиста подождать, я прошел вслед за ней в дом. Когда мы вышли из дома с другой стороны, я увидел, что «Мыслитель» вовсе не был низкого роста. Он просто казался таким, потому что был очень широк в плечах. Шея, грудь, ноги и руки у него были очень мускулистыми. Он был похож на чемпиона культуристов или супермена. В бассейне плавал на спине еще кто-то, чей покрытый пятнами коричневый живот разрезал воду, как панцирь черепахи. «Мыслитель» встал, поиграл мускулами и крикнул:— Мистер Хендрикс!Человек в воде перевернулся на живот и поплыл к краю бассейна. Его голова тоже напоминала черепаху. Она была лысая и вся в шрамах. Он встал по пояс в воде, подняв вверх свои тоненькие загорелые руки. «Мыслитель» нагнулся, вытащил его из воды, поставил на ноги и стал вытирать полотенцем.— Спасибо, Делвин.— Да, сэр.Нагнувшись вперед так, что руки его болтались, как руки старой безволосой обезьяны, Хендрикс направился ко мне шаркающей походкой. Его колени и лодыжки были вздутыми и негибкими, как у больных артритом. Так, согбенный, он снизу поглядел на меня.— Вы хотели со мной встретиться? — спросил он на удивление приятным и низким голосом. По голосу можно было судить, что он не такой старый, каким выглядит. — Зачем?— Прошлой ночью из галереи Сан-Маркоса была украдена картина Шардена «Яблоко на столе». Я слышал, вы интересовались этой картиной.— Вас неправильно информировали. Всего хорошего. — Его лицо стало холодным и невыразительным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18