* * * В полдень связь с Лондоном была плохая. Во-первых, днем радиоволны всегда распространяются хуже, чем ночью, во-вторых, я не мог пользоваться телескопической антенной.Тон деда Артура был чрезвычайно официален, такие же нотки я слышал совсем недавно в голосе сержанта Макдональда.– Мы нашли наших друзей, – сообщил он.– Каких? – спросил я. Его назойливая конспирация часто приводила к побочному эффекту – я просто не понимал, о чем он говорит.– Их двадцать пять.Ага, значит, он говорит о пропавшей команде «Нантесвилля».– Двое в плохом состоянии, но мы надеемся, что все обойдется.Это объясняло следы крови в каютах капитана и механика.– Где они были?Он продиктовал координаты. Их нашли недалеко от Бристоля, значит, «Нантесвилль» похитили сразу же по отплытии. История повторялась: два дня всех держали на заброшенной ферме (свежий воздух, хорошая еда и теплые пледы на ночь), на третий день часовые исчезли.– Но как они завладели… – я хотел сказать «Нантесвиллем», но вовремя сдержался, – кораблем? Какой-то новый метод?– Именно так, – подтвердил дед. – Я восхищен их фантазией. После эксперимента с нелегальными пассажирами, после истории с потерпевшим аварию прогулочным катером, после варианта с морским патрулем и, наконец, после «пожара» на борту яхты я надеялся, что они повторятся. Но они придумали нечто новое. Они запустили по курсу корабля спасательный плот с десятью потерпевшими, а поверхность моря вокруг была покрыта маслом, как после катастрофы. Вы догадываетесь, что было дальше?– Да, Анабелла.Да, я знал, что было дальше. Тут им не пришлось отходить от привычного сценария. На борту оказалось, что потерпевшие не очень-то настроены благодарить за спасение. Они дружно выхватили револьверы, быстро решили спорные вопросы с командой и заняли корабль. Потом каждому из членов команды натянули на голову марлевый мешок и переправили сначала на другой корабль, а ночью – на берег, на заброшенную ферму. Это всегда происходило на побережье Ирландии. Три первых случая – на севере, два последних – на юге. Куда пираты уводили корабли – неизвестно.– А Бетти и Дороти? – спросил я. – Когда увезли команду, они остались на корабле?– Думаю, да, но окончательную информацию можно будет получить только у капитана. Он один знал об их присутствии на корабле. Доктора пока не разрешают побеседовать с ним. Время уходит, Каролина, что вы успели сделать?Неужели у командира не было других, более приятных тем для беседы?– Часа два я проспал, – сказал я, прекрасно, впрочем, отдавая себе отчет в том, что сон, с точки зрения деда Артура, совершенно бесполезное занятие, естественно, если речь идет не о сне самого деда Артура. – Потом я имел дружеские беседы с полицией и владельцем судна, стоящим на якоре недалеко от нас. Вечером мы собираемся нанести ему визит.Пауза.– Что вы собираетесь нанести, Каролина?– Мы приглашены на ужин.Большая пауза.– Каролина, у вас остается немногим более сорока часов.– Я знаю об этом, Анабелла.– Я надеюсь, у вас все в порядке с головой?– Я не очень понимаю, что имеется в виду. Во всяком случае, с ума я пока что не сошел.– Значит, вы не собираетесь отказаться от этого дела? Хотя, я понимаю, это был лишний вопрос. Вы не откажетесь. Вы слишком упрямы и слишком…– Слишком глуп?– А кто этот моряк, который пригласил вас?Ответ был невыносимо длинным. Прежде всего потому, что мне приходилось пользоваться этим проклятым шифром, чтобы назвать корабль и фамилию владельца. Кроме того, разобравшись, о ком идет речь, дед Артур стал очень болезненно воспринимать каждую новую подробность моей беседы со Ставракисом и каждую мелочь из моего разговора о миллионере с полицейским.Пользуясь тем, что дед меня не видит, я даже скорчил в его адрес ироническую гримасу. Конечно! Даже у министров возникали сложности, когда они хотели получить аудиенцию у Великого Магната. Госсекретари – вот его обычный уровень. Именно те госсекретари, которые были единственным кошмаром в жизни командира, единственной силой, которая могла помешать ему расширять и развивать свою тайную империю.– Каролина, вы должны быть максимально осторожны в общении, и, пожалуйста, держите себя в соответствующих рамках.– Бетти и Дороти не вернутся, Анабелла. Я хочу, чтобы те, кто виновен в этом, заплатили сполна. Надеюсь, по этому пункту у нас нет противоречий.– Да, конечно. Но неужели вы думаете, что человек с таким положением, с таким состоянием…– Простите, Анабелла, я вас не понимаю.– Такой человек! Это невозможно! Я ведь его знаю. Мы обращаемся друг к другу по имени, иногда вместе обедаем. Я хорошо знаю его вторую жену… Она бывшая актриса… А этот человек, он ведь известный филантроп и вообще принадлежит к элите. Я не представляю, как он может тратить время и деньги на такую деятельность.– Вы имеете в виду Ставракиса? – Удивление в моем голосе было искренним настолько же, насколько сильным было желание успокоить разнервничавшегося деда Артура. – Но, Анабелла, я ни минуты не подозревал его, у меня нет для этого никаких оснований.– Ну…Обычно этим междометием трудно выразить облегчение, радость и одобрение одновременно, но сейчас командиру это удалось.– В таком случае, зачем вы приняли приглашение?Если бы кто-то случайно подслушивал наш разговор, он мог бы отметить в голосе деда Артура нотку ревности. И был бы прав. У адмирала имелась единственная слабость, но эта слабость достигала вселенских масштабов. Он был снобом. Суперснобом. Королем снобов.– Я хочу побывать на его корабле, чтобы осмотреть поврежденный передатчик.– Что это даст?– Не знаю. У меня есть какое-то смутное предчувствие, пока еще очень неопределенное.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90