Он хитро взглянул на меня:– Мне кажется, вы не очень доверяете своей команде, несмотря на то, что во главе эскадры – адмирал.– Боюсь, что, если маневры продлятся еще немного, вы увидите, как корпус флагманского корабля въедет в ваши двери.– Тогда сделаем так: я вытащу из постели двоих ребят, и мы поедем на моторке – она стоит рядом с ангаром, где мы разделываем акул. Я займу место у штурвала вашего корабля и поплаваю, пока вы позабавитесь радиопередатчиком. Потом ребята отвезут вас на «Огненный крест» и снова вернутся сюда.Я взглянул на мощные клубящиеся до горизонта волны.– Вы считаете, что небольшой моторный катер может плавать в такую погоду?– А чем вам не нравится погода? Прекрасная погода. Не штиль, конечно, но и оснований для беспокойства не вижу. – В его голосе не было бравады. – Вот когда однажды мои ребята вышли в море во время декабрьского шторма… Но на то были причины.– Несчастный случай?– К счастью, его удалось предотвратить. Мои люди все-таки успели к закрытию магазина и восполнили запасы спиртного… Ну, идем?Я ничего не ответил, но мысль о том, что теперь этот человек будет стоять со мной плечом к плечу, наполнила меня оптимизмом.– Двое моих людей женаты, – сказал он, остановившись на полпути. – Так я думаю…– Они ничем не рискуют, Тим. А награда будет внушительной.– Ну-ну, не надо портить мне удовольствие, Кэлверт. За участие в таком деле я не возьму денег.– Я вовсе не собираюсь вас покупать, мистер Хатчисон. В этом деле и так слишком много купленых и проданных людей, и мне не хочется, чтобы вы к ним присоединились. Но страховые общества уже определили размер премии, и я уполномочен предложить вам в случае успешного завершения операции половину назначенной суммы.– Ах, так? Это меняет дело. Если страховые общества чувствуют себя богачами и хотят подарить мне несколько фунтов, я готов оказать им эту услугу. Но я против этого американского «фифти-фифти». За один день работы, а особенно если учесть, сколько успели сделать вы, Кэлверт… Нет, я не согласен. Давайте так: четверть нам, а три четверти – вам и вашим коллегам.– Ваша часть – половина. Вторая половина предназначена для возмещения ущерба жертвам этой истории. Например, мне очень хочется сделать что-нибудь хорошее для пожилых супругов, живущих на соседнем острове. Они прожили жизнь, так что имеют право быть счастливыми в старости.– А вы? Вы не получите ничего?– Ну, я ведь получаю жалованье. Это не слишком веселая тема. Государственные служащие не имеют права получать вознаграждение.– Вы хотите сказать, что вы позволяете, чтобы вас били, стреляли в вас из автоматов, топили и убивали еще десятью различными способами – и все это за одну зарплату? Почему вы идете на это? Что вас заставляет так жить?– Это не слишком оригинальный вопрос. Я сам задаю его себе по десять раз на дню. А в последнее время даже чаще. Но это неважно. Поторопимся.– Пойду разбужу моих ребят. Я прямо вижу, как потечет у них слюна в предвкушении золотых именных часов с благодарственной надписью от страхового общества. Да, непременно с надписью. Это мое окончательное условие.– Вообще-то премия зависит от размера спасенных нами ценностей. Груз «Нантесвилля» мы сможем захватить полностью, в этом я почти уверен. Что касается других кораблей… Награда составляет десять процентов. Вы получите пять. Значит, в худшем случае, вы будете делиться с вашими добытчиками акульего жира суммой в четыреста тысяч фунтов. Ну, а в случае удачи эта сумма может достигнуть восьмисот пятидесяти тысяч.– Вы можете повторить это еще раз?В этот момент он производил впечатление человека, которому на голову всей своей тридцатитонной громадой свалился «Биг Бэн».Я повторил цифры.– За такую сумму вы можете ожидать от нас максимальной добросовестности, Кэлверт. Я к вашим услугам. И вот что. Не нужно давать объявление в газету. Мы справимся без посторонней помощи.Так Тим Хатчисон стал моим помощником. Он действительно был мне очень нужен. Даже полмиллиона фунтов не было бы много за ту неоценимую помощь, которую он оказал мне этой ночью, когда дождь лил так, что я не мог отличить волны открытого моря от волн, разбивающихся на рифах, когда ветер был такой, что, казалось, рискни я выйти на палубу, не уцепившись предварительно за что-нибудь надежное, и в следующий момент я взлечу, как чайка. Жаль только, что другие чайки не составили бы мне компанию. Эта ночь не нравилась даже птицам.Хатчисон был одним из представителей той редкой расы, для которой море было естественной средой обитания. Теоретически каждый может стать таким же, как он. Нужно только родиться с некоторыми экстраординарными способностями, а потом ежедневно развивать их в самых разных условиях в течение двадцати лет. Хотя это и не дает полной гарантии успеха… Гениальность – одна из тех загадок, которые не поддаются логическому решению.Хатчисон вел катер так, как не смог бы его вести ни один рулевой на широко рекламируемых океанских регатах. Однако такие экстра-профессионалы обычно не носят адидасовских спортивных костюмов. Изредка их можно встретить разве что на далеких рыболовецких трассах.Его сильные руки управлялись со штурвалом и ручкой реверса с нежностью крыльев бабочки. Его глаза видели в темноте лучше совиных, а на слух он мог определить, например, где ломается волна: на мели, на рифах или на песке. Каким-то волшебным образом он точно угадывал направление и силу вырывавшихся из темноты волн, после чего, точно и моментально регистрируя направление и скорость ветра, течения и корабля, так же точно и моментально принимал единственно верное решение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90