- Но мне надо попасть в дом. У меня очень больна дочь. Ей
нужно лекарство, которое дал мне доктор Надиш.
- Так вот почему ты была в его доме, - сказал Сме. - Хорошо. Стучи в
дверь. Я прикрою.
Неожиданно он ушел, передвигаясь удивительно быстро и бесшумно для
такого полного мужчины. Но запах шлейфом тянулся за ним.
Она сделала как он сказал, с ворчаньем к двери подошел Шмурт и
отодвинул засов. Войдя в дом, она тут же ощутила запах масла. Сме следом
проскочил в дом и принялся закрывать дверь, не дав испуганному привратнику
возможности протестовать.
- Не бойся, - сказала Маша.
При свете масляной лампы старый Шмурт вглядывался бегающими глазками
в Сме. Будь, однако, у Шмурта даже хорошее зрение, он все равно не увидел
бы лица Сме, его закрывала зеленая маска.
Шмурт посмотрел с отвращением.
- Знаю, что муж твой немного стоит, - проворчал он. - Но связываться
с этим иностранцем, этой кадушкой тухлого масла... тьфу!
- Это не то, о чем ты думаешь, - возмущенно сказала она, а Сме
вымолвил:
- Мне нужно принять ванну. А то все сразу узнают меня.
- Эвроен дома? - спросила Маша.
Шмурт фыркнул и ответил:
- В такой ранний час? Нет, тебе и твоему вонючему любовнику ничего не
угрожает.
- Пропади ты пропадом, - сказала Маша. - Он здесь по делу!
- Знаем мы это дело.
- Попридержи язык, старый охальник! - парировала Маша. - Или я тебе
его отрежу.
Шмурт с грохотом захлопнул дверь в свою комнату.
- Проститутка! Сука! Прелюбодейка! - кричал он.
Маша пожала плечами, зажгла лампу и поднялась по лестнице вместе со
следовавшим за ней Сме. Валлу очень удивилась, когда в комнату вместе с
дочерью вошел полный мужчина.
- Кто это?
- Что, кто-то не может распознать меня? - спросил Сме. - У нее что,
нос не чувствует?
Он снял маску.
- Она редко выходит из дома, - сказала Маша и поспешила к Кхем,
спавшей на груде тряпья. Сме снял накидку и явил окружающим тонкие руки и
ноги, а также туловище, подобное головке сыра. Его рубашка и жилет,
пошитый из какого-то вельвета и усеянный блестками, плотно прилегали к
телу. Широкий кожаный ремень обтягивал живот. На ремне висели пара ножен с
кинжалами, петля, из которая высовывался конец бамбуковой трубки и кожаный
мешок, размером с голову Маши. Через плечо была намотана тонкая веревка.
- Инструменты профессии, - сказал он в ответ на взгляд Маши.
Машу интересовало, что у него за профессия, но не было времени на
расспросы. Она пощупала лоб и пульс Кхем, а потом пошла к кувшину с водой
на подставке в углу.
Смешав порошок с водой, как инструктировал Надиш, и налив немного
жидкости в большую ложку, она обернулась. Сме стоял на коленях подле
ребенка, опустив руку в мешок на ремне.
- У меня есть способности к лечению, - сказал он, когда Маша подошла
к нему. - Держи. Выбрось лекарство этого шарлатана и используй вот это.
Он поднялся и протянул маленький кожаный пакетик. Она уставилась на
него.
- Да, я понимаю, ты не хочешь рисковать. Но прошу, поверь мне. Этот
зеленый порошок в тысячу раз лучше, чем тот бесполезный порошок, что дал
тебе Надиш. Если он не вылечит твою дочь, я перережу себе горло, обещаю.
- Это очень поможет ребенку, - заметила Валлу.
- Это волшебное лекарство? - спросила Маша.
- Нет. Волшебство может устранить симптомы, а болезнь останется, и
когда прекратится действие волшебства, болезнь вернется. Вот, возьми! Не
хотелось бы, чтобы вы обе распространялись об этом, но когда-то меня
обучали искусству врачевания. И в местах, откуда я родом, даже плохонький
врач в десятки раз превосходит любого врача Санктуария.
Маша всматривалась в его темное лоснящееся лицо. Он выглядел лет на
сорок. Высокий широкий лоб, длинный прямой нос, правильной формы рот
сделали бы его привлекательным, если бы не толстые щеки и мешковатые
скулы. Несмотря на одутловатость, он казался смышленым. Взор черных глаз
под широкими пушистыми бровями был живым и проницательным.
- Не могу позволить экспериментировать на Кхем, - сказала она.
Он улыбнулся, возможно в знак признания того, что уловил колебание в
ее голосе.
- Ты не можешь позволить себе отказаться от лекарства, - сказал он. -
Если ты не дашь его ребенку, он умрет. И чем дольше ты колеблешься, тем
ближе дочь к смерти. Дорога каждая секунда.
Маша взяла пакетик и вернулась к кувшину с водой. Она положила ложку,
не расплескав ни капли, и принялась за дело, выполняя наставления Сме. Он
оставался с Кхем, положив одну руку на лоб, а вторую на грудь. У Кхем было
частое прерывистое дыхание.
Валлу принялась возмущаться. Маша выпалила, чтоб та замолчала,
немного грубее, чем хотела. Валлу прикусила губу и смотрела на Сме.
Тот приподнял Кхем, и Маша дала ей проглотить зеленоватую водичку.
Спустя примерно десять минут жар начал спадать. А через час, заморенный по
водяным часам, девочке дали еще ложку. К рассвету хворь, кажется, оставила
ее, и она спокойно спала.

7
В это время Маша и Сме разговаривали приглушенными голосами.
Незадолго до восхода солнца Валлу отправилась в постель, чтобы немного
поспать. Эвроен не появлялся. Не исключено, что он спал в какой-нибудь
корзине на пристани или в подворотне, давая выход хмелю. Маша была рада.
Она готова была разбить еще один кувшин об его голову, если бы он принялся
скандалить и тревожить Кхем.
Хотя она и видела несколько раз толстяка, но почти ничего не знала о
нем. Да и никто не знал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87