Эти реконструкции опираются на анализ фонетических изменений, которые произошли в исторически засвидетельствованных языках. Так, например, латинское с [к] в определённой позиции стало сначала произноситься как [ц], а затем — уже в романских языках — как [ч] (итальянский язык) или [с] (французский). Сравните хотя бы латинское centum [кeнтум] ‘сто’ с позднелатинским centum [цeнтум][39], итальянским cento [чeнто], французским cent [сан][40]. Сходные изменения произошли и в русском языке. Соотношение между словами лик — лицо — личный фонетически аналогично соотношению между приведёнными выше словами [кентум] — [центум] — [ченто].
Можно было бы привести и другие примеры, доказывающие, что в разных языках [к] может изменяться в [ц], [ч] и [с], но не наоборот. Вот почему, например, при сравнении латинского cord-is[41] [кoрдис] ‘сердце’ со старославянским срьд-ьце (русск. серд-це)[42] мы первый согласный основы возводим к индоевропейскому *k’, а не *s.
Из других особенностей, на которые стоит обратить внимание при рассмотрении таблиц, можно отметить, что славянскому о в готском (и вообще в германских языках), а также в литовском, как правило, соответствует а, а славянскому а в этих же языках соответствует о. В результате при сопоставлении славянских слов с германскими или литовскими словами гласные о и а будут отражаться в сопоставляемых языках полярно противоположным образом:
русский язык — мать, матери
английский язык — mother [мaдзе] ‘мать’
литовский язык — mote [мo:те:], род. пад. moters [мo:терс] ‘женщина’
русский язык — море
готский язык — marei [мaри:] ‘море’
литовский язык — marios [мa:рё: с] (множественное число) ‘море’
Особенно показательны случаи, когда в слове встречаются оба гласных: русск. вода — готск. wato [вaто:]; русск. копать — литовск. kapoti [капo:ти] ‘рубить’.
Задача по этимологии
Давайте теперь проверим, умеем ли мы пользоваться приведёнными таблицами фонетических соответствий. Попробуем решить задачу более сложную, чем сопоставление слова дом с латинским domus или даже — дым с funius. Возьмём латинское слово angulus [aнгулус], значение которого пока пусть останется для нас тайной. Допустим, что слово это достаточно древнее и что оно имеет соответствие в современном русском языке. Что же это будет за слово или, выражаясь математически, чему равен х?
Прежде всего, мы должны условно реконструировать индоевропейскую форму этого слова. Поскольку мы уже с вами знаем, что конечное латинское — us отражает более древнее — os, задача реконструкции оказывается совсем несложной: латинск. angulus восходит к *angulos. Если уж мы начали с окончания, то, наверное, без труда вспомним, что в старославянском языке индоевропейское конечное *os даёт — ъ («ер»). Теперь остаётся проследить за судьбой основы *angul-.
По таблице соответствий (II) мы находим, что *an даёт в старославянском @ («юс большой»), а в русском языке — у, *g даёт в обоих случаях г, *u — ъ, а *l — л. Получается старославянское слово @гълъ и древнерусское угълъ.
Позднее в русском слове первый «ер» дал гласный полного образования о, а второй (в конечной позиции), как и в других русских словах, исчез. Таким образом, искомым соответствием латинскому слову angulus оказалось русское угол. Правильно ли решена наша задача? Теперь мы можем посмотреть ответ. Где? В любом латинско-русском словаре. Открываем страницу с нужным нам словом и находим ответ: angulus — угол. Задача решена верно!
Закономерные соответствия и случайные совпадения
Далеко не все слова, одинаково или почти одинаково звучащие в двух родственных языках, отражают древние фонетические соответствия. В одних случаях мы сталкиваемся с простым совпадением в звучании двух слов. Вряд ли, например, кто-нибудь станет серьёзно доказывать, что латинское слово rana [рa:на] ‘лягушка’ имеет общее происхождение с русским словом рана. Полное звуковое совпадение этих слов — всего лишь результат случая.
Правда, пример со словами rana и рана не совсем показателен, так как слова эти имеют слишком далёкие друг от друга значения и едва ли кому-нибудь придёт в голову мысль о сравнении их между собой. Другое дело, когда значение таких слов будет очень близким или даже одинаковым.
Так, японское слово soku [сoку] и немецкое Socke [зoке] означают ‘носок’; ацтекское[43] mati [мати] ‘знать’, а древнеиндийское mati [мати] — ‘память, знание’. Однако всё это не более чем простые совпадения. Правда, последние примеры взяты из заведомо неродственных языков. Но от подобных совпадений не «застрахованы» и слова в исконно родственных языках.
Например, немецкий глагол habe [хa:бе] означает ‘имею’. То же самое значение и у латинского глагола habeo [хaбео:]. В форме повелительного наклонения эти глаголы орфографически совпадают даже полностью: habe! ‘имей!’. Казалось бы, у нас есть все основания для того, чтобы сопоставить эти слова друг с другом и говорить об общности их происхождения. Но на самом деле такой вывод был бы ошибочным.
В результате фонетических изменений, происшедших в германских языках, латинскому с [к] в немецком языке стало соответствовать h [x]:
Латинский языкНемецкий язык
collum [кoллум] Hals [хальс] ‘шея’
caput [кaпут] Haupt [хaупт] ‘голова’
cervus [кeрвус] Hirsch [хирш] ‘олень’
cornu [кoрну] Horn [хорн] ‘рог’
culmus [кyльмус] Halm [хальм] ‘стебель, соломина’
Здесь перед нами не случайные единичные совпадения, а закономерная система соответствий между начальными звуками приведённых латинских и немецких слов, в чем также можно убедиться, заглянув в таблицу соответствий. В этой таблице нет места для сопоставления немецкого habe с латинским habeo. Но зато полным фонетическим соответствием немецкому habe будет латинское capio [кaпио:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95