А почему бы и нет? Не думаю, чтоб в баре оказался кто-нибудь еще из факультетских дам, по крайней мере в это время. Положение жены ректора колледжа обязывает к некоторой осмотрительности.
Поскольку Уиллетс был некогда торговым фортом и местом привала для погонщиков скота, это историческое событие не забыли при оформлении бара, однако интерпретировали на свой лад. Стоика была обшита распиленными пополам бревнами, неочищенными от коры, а перед нею поблескивали хромированными ножками высокие табуреты из ярко-желтого пластика. Стены украшали клейма и индейские рисунки, темно-коричневые на бежевом фоне. Напротив стойки расположились в ряд пять сияющих полированных кабин. Бар назывался «Комната на границе». У стойки стояли трое мужчин и беседовали с барменом. Кабины пустовали.
Элоиза Корум и Пит устроились в центральной кабине и заказали мартини. Когда его принесли, Элоиза отпила глоточек, поставила бокал на стол и, удобно откинувшись на спинку кресла, сказала:
— Очень мило. У вас не найдется сигареты?
Пит достал сигареты и дал ей прикурить. Освещенная мерцающим огоньком зажигалки, Элоиза показалась ему волнующе прекрасной. Выпустив в потолок облако дыма, она попросила:
— А теперь расскажите мне, пожалуйста, все о вашей радиостанции.
— Вы рискуете, заметил Пит. — А вдруг я окажусь именно таким субъектом, который с радостью ухватится за это и до смерти наскучит вам своим рассказом.
— Может и так, но вы бы все равно этого не заметили. В нашем городе, если вы хотите уцелеть, надо всегда иметь заинтересованный вид. Вот я и овладела этой техникой. Теперь могу проявлять интерес к чему угодно, даже к баскетболу. А уж это — тема доброй половины всех наших разговоров.
— Вы не любите Уиллетс, верно? Я понял это из того, что вы сказали на обеде у Агнес Уэллер.
Элоиза сделала едва заметное движение.
— А чем плох Уиллетс? — спросил Пит.
— Здесь все друг друга боятся. Профессора боятся деканов, деканы боятся ректора колледжа, а ректор, в свою очередь, боится Харви Диркена.
— Но почему именно Харви Диркена?
— Я ведь говорила вам, что он председатель правления. Впрочем, думаю, сам Харви боится законодателей штата. Как раз сейчас он торгуется в столице штата с тамошними властями относительно распределения должностей в колледже на будущий год. От соглашение которому они придут, будет зависеть, останется ли Клод ректором колледжа и сколько денег мы сможем расходовать на поддержание огня в нашем скромном счастливом очаге. Но Харви, как правило, все удается. Он очень хитер, к тому же во всем штате у него уйма политических связей.
— Скажите, а вы случайно не знаете человека по фамилии Флемминг?
— Полковника Флемминга? Следователя?
— Да, его, — кивнул Пит. — Расскажите мне о нем.
— Я мало о нем знаю. Знаю только, что он отставной армейский офицер и здесь на хорошем счету.
— А Тарстон, окружной прокурор? Опишите его вкратце.
— Элика? Минутку... Он из местных, но ведет себя заносчиво. Его, как будто, никто не любит, тем не менее, когда подходит время выборов, у него всегда находятся друзья, которые его переизбирают. Быть может, дело в том, что Элика недолюбливают высокопоставленные граждане Уиллетса, но они составляют меньшинство.
— Ну, а доктор Лэнг, медицинский эксперт? Элоиза засмеялась.
— Ну, о Гарольде знают все. Герой легенды о том, как в Америке можно выбиться в люди. Бедные родители, окончил медицинский колледж, отказался от выгодных предложений, чтобы вернуться в родной город и вести здесь практику. Является членом правления уил-летской центральной больницы. Из идеалистов идеалист. Славный парень.
— Он только что нарушил клятву, — сказал Пит Элоиза окинула его безучастным взглядом.
— Это произошло сегодня утром на расследовании причин смерти Ваймера. И часу не прошло как Флемминг и Элик Тарстон все провернули. — Он вкратце рассказал о происшедшем, заключив словами: — Я могу понять, почему соврал Хоби. Он еще по своему развитию юнец. Небось, вообразил, что, солгав, отомстил мне. Во всяком случае он ничем не рисковал. Он назвал мою последнюю сводку новостей фальшивкой, но это скорей его личное мнение, а не заведомая ложь. Другое дело доктор Лэнг. Тот давал показания, заведомо зная, что они лживы, а ведь он достаточно умен и отдает себе отчет в том, что его могут уличить. И все-таки он пошел на это, рискуя своей репутацией, даже рискуя угодить в тюрьму. В чем же тут дело?
— Не знаю, — медленно произнесла Элоиза, — Я вообще не вижу здесь никакого смысла. Полковник Флемминг, следователь, на мой взгляд человек порядочный. А доктор Лэнг — один из самых уважаемых людей в городе. Вот Элик Тарстон... Ну, поведение Элика я еще могу объяснить. Я и раньше слышала, что он, как правило, бывает груб с людьми более обеспеченными или же с теми, кому везет больше, чем ему.
— Я думаю, тут дело не в этом, — возразил Пит. — Сегодня утром Тарстон был не просто груб со мной, не просто цеплялся к каждому моему слову, — он был беспощаден, чертовски беспощаден. Сыграл на моей доверчивости, за которую я поплатился. Нет, я могу
бъяснить это только тем, что расследование служило ля кого-то наспех сколоченной ширмой. Флемминг, арстон и доктор Лэнг стараются кое-кого выгородить, а потому и пытаются сделать из меня лгуна.
— Я что-то никак не пойму вас, Пит. Кого они стараются выгородить?
— Того субъекта, который убил Фреда Ваймера.
Элоиза не спорила, но и не соглашалась.
— Стоит ли обращать на это внимание? — сказала она. — Ну, вас обвели вокруг пальца, но кто это заметил? Те несколько человек, которые присутствовали ла расследовании?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61