Пойду собирать ребят.
Уже через пятнадцать минут отряд спецназовцев, руководимый Прохоровым, грузился на транспортно-боевой вертолёт «Ка-29ТБ». В свете прожекторов сверкали улыбки: «ребята» истосковались по настоящему делу.
— Держи пять, писатель, — Роман протянул Кадману руку. — Надеюсь, ещё увидимся.
— Когда вас ждать? — Антон повысил голос, чтобы перекричать вой раскручивающихся турбин.
— До Второго Пришествия возвратимся, — смеясь, пообещал майор.
Потом козырнул шутливо и запрыгнул в нутро «вертушки», откуда выглядывали спецназовцы в белых маскхалатах.
Под рёв двух газотурбинных двигателей ТВ3-117В мощностью в две тысячи лошадиных сил «Ка-29» поднялся в воздух. Антон Кадман, стоя на палубе, помахал ему рукой. Литератора почему-то не оставляло тревожное предчувствие. Ему показалось, что он видит Романа Прохорова в последний раз, и Антон суеверно сплюнул через левое плечо.

* * *

— Сообщение с «хаммера», — доложил оператор пульта связи боевого информационного центра. — Низколетящая воздушная цель! Пеленг — 80, удаление — 96, высота — сто пятьдесят футов. Скорость — 120 узлов.
— Вертолёт? — встрепенулся контр-адмирал Эллисон. — Этого нам только не хватало. Разведка может дать более точную характеристику русскому вертолёту?
Вахтенный офицер разведки схватился за трубку аппарата внутренней связи, быстро переговорил с постом РЭР, после чего повернулся к Эллисону:
— Судя по параметрам движения, сэр, мы можем предположить, что перед нами «Хеликс-Би». Это военно-транспортная модификация русской машины «Ка-27». Способна перевозить до шестнадцати десантников.
Эллисон нахмурился.
— Скверно. Это очень скверно. Свяжитесь с экспедицией. Узнайте, насколько они продвинулись.
— Они уже внутри базы, сэр.
— Очевидно, русские как-то разнюхали об этом, — он повернулся к командиру информационного центра. — Какие будут предложения?
— Мы могли бы отогнать их, сэр, — сказал командир БИЦ. — Можно выслать «жука». Пусть он пару раз встряхнёт русских воздушной волной. Таким образом мы дадим им понять, что их присутствие в нашем квадрате нежелательно.
— Что скажет командир авиакрыла? — Эллисон повернулся к Санчесу.
— Я не хотел бы обострять обстановку, сэр, — Майкл подтянулся. — Антарктида принадлежит всем, сэр. Русские имеют право высаживаться где угодно и когда угодно.
— Мне это известно, — кивнул Эллисон. — Я хочу услышать ваше мнение относительно предложенной акции.
— Это ничего не даст, сэр. Русские снизятся до предельно малой и уйдут от «хорнета».
— Но не сбивать же нам их в самом деле… — Эллисон задумался. — Кто у нас сейчас в воздухе?
— Два «томкэта» и два «хорнета», сэр, — отрапортовал Санчес. — Ещё два «кота» находятся в пятиминутной готовности.
— Пошлите кого-нибудь из них к этому чёртову вертолёту. Будем надеяться, что русские одумаются.
— Слушаюсь, сэр! — подтвердил получение приказа командир боевого информационного поста и взял в руки микрофон.

* * *

Лейтенант Сэм Андерсон (бортовой номер «104», позывной — Баскетболист) служил в авиации ВМФ уже шестой год, но, как он считал, ещё ничего не успел сделать в своей жизни. Получив распределение в часть, находящуюся в резерве, он был искренне расстроен и мучался вопросом, почему так произошло. Служил он честно, звёзд с неба не хватал, но был на хорошем счету, а тут вдруг такая неудача. Самое же печальное заключалось в том, что все рапорты лейтенанта с просьбой перевести его из резерва в действующее авиакрыло, возвращались с резолюцией «Отказать» — впору было задуматься о заговоре командования, направленном против лейтенанта лично и ставящем целью лишить его возможности проявить себя и сделать карьеру. Подлинная же причина была столь же прозаична, как монета достоинством в один доллар.
После смотра выпускников Командующий авиацией Атлантического флота спросил у начальника училища:
«А что это там был за дылда во главе строя?» «Курсант Сэм Андерсон!» — доложил начальник училища.
«На девушку похож, — заметил Командующий. — Ресницы, щёки, губы. Он их не красит? Может, он гей?» «Не замечен», — немного подумав, отвечал начальник училища.
«Геи, они скрытные, — покивал Командующий. — Отправьте его в резерв. Нам на флоте геи не нужны».
В те времена в Америке как раз шла дискуссия на тему, можно ли официально разрешить гомосексуалистам служить в действующих войсках. Командующий авиацией Атлантического флота был из наиболее ярых противников этой идеи и исповедовал принцип, сформулированный генералом армии и героем «Бури в пустыне» Норманом Шварцкопфом: «Когда солдат идёт в бой, он должен быть спокоен за свой тыл». Начальник училища не посмел ослушаться.
Так, волею несчастливой звезды, под которой довелось родиться Сэму Андерсону со своей «девичьей» внешностью, он навечно был «сослан» в резерв, где ему и предстояло прозябать до отставки.
Хотя Сэм и не знал подлинной причины столь презрительного отношения к нему со стороны командования флотом, он чувствовал, что эта экспедиция — его единственный и, скорее всего, последний шанс хоть как-то вырваться за пределы порочного круга. Нужно было совершить нечто такое, после чего о нём заговорят все, и тогда, может быть, старшие офицеры пересмотрят свою позицию и дадут ему возможность стать кем-то большим, чем он есть сейчас.
Однако для того, чтобы «совершить нечто», требуется экстремальная ситуация, а контр-адмирал Эллисон явно был настроен на то, чтобы подобные ситуации гасить в зародыше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121