Мне его «Пираты» до сих пор нравятся Станислав Говорухин выступал в своё время сценаристом фильма «Пираты ХХ века».

. И мужик он стойкий.
Громов по вопросу о выборах занял нейтральную позицию.
«Поживём — увидим», — говаривал он, когда его «припирали к стенке», требуя конкретного ответа.
Наверное, он знал больше остальных, но предпочитал не распространяться о своём знании. Остальные же спорили до хрипоты, как это всегда среди русских бывает, когда речь заходит о высокой политике. И, как это всегда бывает, не находили точек соприкосновения. Что, впрочем, не мешало им быть довольно крепким и слаженно работающим коллективом.

* * *

На пятой неделе обучения начались полёты. Сначала со «шкрабами» на спарках, потом — индивидуальные. Каждый полёт подробнейшим образом разбирался, лётчикам указывали на их ошибки и давалось новое задание.
Чтобы, по выражению старшего инструктора Барнавели, «совмещать приятное с полезным», задания, которые выдавались пилотам, всегда содержали в себе отработку того или иного боевого манёвра — в конце концов, на «Нитке» собрались не зелёные курсанты, и они умели уже побольше того, чтобы бесконечно выстраивать в воздухе простейшие «коробочки» «Коробочка» — траектория полёта самолёта над аэродромом в ожидании разрешения на посадку, по форме представляющая прямоугольник с большой стороной, параллельной ВПП.

. Как известно, маневренные возможности «Су-33» просто фантастичны, но старший инструктор, отслуживший несколько лет в Центре боевого применения авиации, отлично понимал, что в большинстве случаев эти манёвры, производящие сильное впечатление на завсегдатаев авиационных шоу, в реальном бою неприменимы: у обыкновенного кадрового пилота, оказавшегося в сложной ситуации, нет времени на выработку хитрых тактических ходов — ему бы отстреляться и уйти от ответных ракет, вот и вся премудрость. Кроме того, Барнавели помнил, как трудно заставить даже опытного морского лётчика активно маневрировать над открытой водной поверхностью. Выработанная ещё в училище привычка ориентироваться по линейным размерам наземных объектов, помноженная на недоверие к радиовысотомеру, стала серьёзным препятствием при переподготовке пилотов для ВМФ. Естественное опасение не рассчитать дистанцию и зацепить воду накладывало отпечаток на психологические реакции лётчиков, исключая сложное маневрирование на низких высотах. Поэтому Тимур Мерабович настаивал на том, что в случае прямого военного столкновения между авиагруппами противнику нужно навязывать ближний высотный бой. В этом варианте высокие маневренные характеристики «Су-33» давали русским пилотам заметное преимущество.
Чтобы закрепить соответствующие рефлексы, старший инструктор разделил обучающихся на два условных авиакрыла по четыре звена в каждом. По чётным дням за противника играло «первое авиакрыло», по нечётным — «второе». Несмотря на то, что самолёты потенциального противника были менее маневренны, чем «Су-33», Барнавели не стал вводить ограничения на возможности «противного авиакрыла» (так прозвали его лётчики), но настаивал, чтобы пилоты, играющие за врага, придерживались тактики воздушного боя, принятой в авиации ВМФ США. В частности, изучались наступательные манёвры «High-speed Yo-Yo» («Быстрый двойной вираж»), «Lag pursuit roll» («Бочка» с последующим отставанием от цели), «Low-speed Yo-Yo» («Медленный двойной вираж») и главный оборонительный манёвр — «управляемая бочка» на форсаже с большим радиусом вращения. Учащиеся должны были выработать ответную тактику, сводящую действия противника на нет. И хотя каждый понимал, что предсказать развитие реального воздушного боя невозможно, подобная практика весьма способствовала закреплению необходимых навыков.
Бои шли с переменным успехом, что способствовало возникновению духа здорового соперничества между звеньями и вызывало горячее обсуждение постфактум. Лётчики хвастались своими успехами, словно мальчишки, переигравшие в «войнушку». Только Барнавели всегда был готов добавить свой фитиль в чужую бочку с мёдом, показывая на разборах, как много просчётов было допущено победившей стороной. Победители не спорили — им хватало самого факта победы.
В холле общежития, где устраивались ежевечерние посиделки, появилась грифельная доска. На ней энтузиасты начертили мелом таблицу, в которой по вертикали были расположены звенья, а по горизонтали отмечалось количество побед и поражений каждого звена. На основании данных таблицы определялись победитель дня и звено-чемпион. Ещё через некоторое время, после того, как обозначились фавориты, заработал подпольный тотализатор. Ставки были в нём были невысоки, но всё искупал азарт.
Примерно в то же самое время начались учебные взлёты и посадки на главное сооружение комплекса «Нитка» — объект «Палуба», один к одному имитирующий посадочную палубу тяжёлого крейсера типа «Адмирал Кузнецов». Инструкторы старались довести действия пилотов в этих случаях до автоматизма — малейший просчёт здесь может привести к катастрофе.
Палуба тяжёлого авианесущего крейсера по своей планировке мало отличается от американских аналогов, однако за счёт отсутствия катапульт и углового посадочного выступа она выглядит много изящнее. Лукашевич первую свою посадку совершил почти идеально, зацепив второй аэрофинишер. А вот Стуколину не повезло — как показала контрольная фотосъёмка, тормозной гак его самолёт проскочил в двух метрах над палубой, и Алексею пришлось делать второй заход.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121