Насколько я знаю, те рукоятки до сих пор болтаются. И сейчас я
понимаю, что в тот день оскорбил его до глубины души. У меня хватило
дерзости предложить ему отремонтировать его новый БМВ за восемнадцать сотен
долларов, гордость полувекового германского совершенства, куском старой
банки из-под пива!
Асh, du lieber!(5)
С тех пор у нас с ним было очень мало разговоров об уходе за
мотоциклом. Совсем не было, если точнее.
Чуть только начнешь прессовать по этому поводу, как неожиданно
злишься, сам не зная, почему.
В порядке объяснения должен сказать, что алюминий, из которого
делаются пивные банки, мягок и липуч для металла, и тем совершенен в
употреблении. Он не окисляется при влажной погоде -- точнее, на его
поверхности всегда есть тонкий слой окисла, предотвращающий дальнейшее
окисление. Тоже неплохо.
Другими словами, любой настоящий немецкий механик с полувековым стажем
совершенствования в механическом деле за плечами заключил бы, что частное
решение данной технической проблемы -- совершенно.
Некоторое время я думал, что следовало бы потихоньку отойти к
верстаку, вырезать из пивной банки шайбу, стереть краску, а потом вернуться
и сказать, что нам несказанно повезло: у меня осталась последняя шайба,
специально импортированная из Германии. Это бы все и решило. Особая шайба
из личного запаса барона Альфреда Круппа, который вынужден был пойти на
большие жертвы и продать ее. Тогда бы Джон точно умом тронулся.
Эта фантазия о "личной шайбе Круппа" некоторое время утешала меня как
компенсация за неудачу, но потом сносилась, и я понял, что фантазия просто
была мстительной. На ее месте выросло то старое ощущение, о котором я уже
говорил: как будто сюда вовлечено нечто большее, нежели проступает на
поверхности. За такими несообразностями следишь довольно долго, и они
иногда перерастают в ошеломляющие откровения. С моей стороны выглядело так:
есть нечто немножко больше того, чем хочется заниматься бездумно, а я
вместо этого по своему обыкновению стал извлекать причины и следствия,
пытаясь увидеть, что именно тут намешано, и что заводит в тупик наших с
Джоном различий во взглядах на эту шайбу. В механической работе такое
возникает постоянно. Подвешенное состояние. Просто сидишь, таращишься и
думаешь, наобум ищешь новую информацию, уходишь и возвращаешься, а через
некоторое время появляются ранее не видимые факторы.
Вначале в смутной форме, затем приобретая все более четкие очертания,
возникло такое объяснение: я видел эту шайбу как-то интеллектуально,
рациональио, церебрально -- в расчет брались только научные свойства
металла. Джон же видел ее непосредственно, интуитивно, оттягиваясь. Я
подходил к ней с точки зрения формы, лежащей в ее основе. Он подходил с
точки зрения непосредственного внешнего вида. Я видел, что шайба означала.
Он -- чем она являлась. Вот как я пришел к пониманию этой разницы. А когда
видишь, чем шайба является, то это в данном случае угнетает. Кому нравится
думать, что прекрасную, высокоточную машину чинят каким-то мусором?
Кажется, я забыл упомянуть, что Джон -- музыкант, барабанщик; он
играет с группами по всему городу и довольно неплохо зарабатывает. Мне
кажется, он обо всем думает так же, как об игре на ударных, -- то есть, что
не думает вообще. Просто делает. Просто есть с этим. Он отреагировал на
починку мотоцикла пивной банкой так же, как отреагировал бы, если бы кто-то
запаздывал во время его игры. У него внутри просто бухнуло и все -- он не
хотел больше иметь с этим никаких дел.
Поначалу различие это казалось довольно незначительным, но оно
росло... и росло... и росло... пока я не начал понимать, почему проглядел
его. Кое-что пролетает мимо потому, что эти вещи -- такие крохотные, что их
просто не замечаешь. Однако, чего-то не видишь из-за того, что оно
огромное. Мы оба смотрели на одно и то же, видели одно и то же, говорили об
одном и том же, думали об одном и том же, но только он смотрел, видел,
говорил и думал в абсолютно другом измерении.
Ему в действительности есть дело до технологии. Просто в своем другом
измерении он полностью терпит крах и получает от нее отпор. Она не хочет
под него подстраиваться. Он же пытается ее подстроить под себя безо всякого
предварительного рационального обдумывания и только и делает, что латает
ее, и после стольких заплат сдается и налагает какое-то защитное проклятие
на все связанное с гайками и болтами. Он не хочет или не может поверить,
что в этом мире есть нечто, по чему не надо оттягиваться.
Вот измерение, в котором он существует. Оттяжное измерение. Я ужасно
квадратный, когда говорю все время про эти механические дела. Все они --
просто части, отношения, анализы, синтезы, вычисления разных вещей, и всех
их, на самом деле, здесь нет. Они где-то в другом месте, и только думают,
что они здесь, на самом же деле -- за миллионы миль отсюда. Вот что это все
означает. Джон находится посреди этой разницы измерений, которая лежала в
основе большинства перемен в культуре шестидесятых и, думаю, -- до сих пор
влияет на процесс переформирования всего нашего национального взгляда на
вещи. Ее результатом стал "конфликт поколений", из нее выросли названия
"бит" и "хип". Теперь уже очевидно, что это измерение -- не бзик, который
исчезнет на следующий год или через пару лет. Оно останется надолго, потому
что это серьезный и важный способ смотреть на вещи, который только выглядит
несовместимым с разумом, порядком и ответственностью; в действительности
это не так.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22