В честь деда моего
деда назвали Степаном. С детства жил среди богатого
словотворчества. Язык моих сказок мне более близок, нежели
обычный литературный язык. Говоря северян не захломощена
иностранными словами и более четко показывает, что говорящий
хочет выразить. Творчество сказок наследственное. Мой дед был
сказочник. Часто сказка слагалась на ходу, к делу, к месту, к
слову. Лет четырнадцати стал записывать свои сказки. Сказки
слагались про окружающих, про людей знаемых и не были
В прошлой анкете я говорил: нас, детей, в семье было
четырнадцать человек. Осталось двое: сестра Серафима
Григорьевна Писахова, работник областной библиотеки, и я. Так и
досуществовываем.
МОЯ ПАЛИТРА
В выборе своих друзей-красок я очень осторожен. Я хочу
сказать, что очень осторожен в выборе масляных красок. Акварель
и карандаши меня мало беспокоят, в их обществе я со всеми
знакомлюсь, со всеми разговариваю. Если разговор не клеится или
не понимаем друг друга -- расходимся.
В масляных красках иначе. Тут я очень разборчив. При
знакомстве и познакомившись, подружившись, ценю и берегу
дружбу. Есть краски, с которыми я не ссорясь перестал
встречаться...
ПОЧЕМУ МНОГО ЛЕТУ В СКАЗКАХ?
Меня корят да упреками донимают: почему много лету в
сказках? В редкой кто не летает.
А как иначе? Кругом столько лету: и скоростные самолеты, и
на дальность, и высотные, и с большим грузом. Фантазия начинает
свое дело полетом. Не мое дело останавливать фантазии полет.
Вот направлять полет в како-либо место, которо в памяти
болит...
СКОЛЬКО НАДО ДЕНЕГ?
Как-то пристали ко мне с досужим разговором. -- Сколько
надо тебе денег, чтобы было довольно? А жил я на 20--25 рублей
в месяц. К концу месяца часто "постничал". -- Сколько? Трудно
сказать.
безобидными. По этой причине авторство скрывалось.
С детства я тянулся к живописи, хотел быть художником. Это
не нравилось отцу: "Будь сапожником, доктором, учителем, будь
человеком нужным, а без художника люди проживут".
Чтобы попасть в Петербург, нужны были деньги на дорогу. Я
поступил рабочим на лесопильный завод Я. Макарова, убирал хлам
на бирже. К концу лета в руках были деньги на дорогу. Из дому
получал по 10 р. в месяц. На питание оставалось по 4 к. в день.
Надо было оплатить квартиру, купить материал для работы. Так
прожил полтора года. В 1905 г. за протест против самодержавия я
был лишен права продолжать образование. Летом был на Новой
Земле. На зиму решил ехать за границу. Западная Европа не
влекла. Хотел посмотреть Восток -- яркий, красочный.
Турция, Палестина, Египет. Шумно, душно, жарко и
аляповато-ярко. Через год-полтора побывал в Италии, Греции.
Возвращаясь домой, я полнее и глубже почувствовал чистую
красоту Севера. Богатство более широкого спектра солнечных
лучей. Солнечные ночи. Был также в Париже.
За работу в школе (с 1928 года стал преподавать в средней
школе) меня премировали путевкой на курорт. Это почти испугало!
Лишить себя солнечного лета, уехать от солнечных ночей! От
подобной "награды" я отказался.
В 1924 году в сб. "На Северной Двине" напечатана сказка
"Не любо -- не слушай" ("Морожены песни"). Сказка пошла в ход.
Ее передавали по радио. Не раз рассказчики пытались присвоить
авторство. По этой причине я настаиваю на названии сборников
сказок "Сказки Писахова". Проведя почти всю жизнь впроголодь, я
хочу хотя бы авторство своих сказок за собой уберечь. Сказки
попали в "30 дней", редактор Безруких П. Е. Внимание "30 дней"
дало толчок моим сказкам. Днем занимался в школе или живописью,
а ночи отдавал сказкам.
-- Сто рублей довольно?
-- Сто? Ну куда я с ними?! Да сто рублей мало, чтобы
нанять хорошую мастерскую.
ЕКАТЕРИНА КОНСТАНТИНОВНА
Дом на углу по старому названию Литейного проспекта и
Пантелеймоновской улицы. Фасад дома облеплен "мавританским
стилем". Какие квартиры за окнами, выходящими на улицы, не
знаю. Знаю темные сырые квартиры окнами во двор. На воротах
зеленые бумажки: "Сдаются комнаты". На белых клочках пишется об
углах. Грязная лестница, ободранная дверь -- "мавританский
стиль" сюда не дошел.
"Угол" в темном коридоре. На ящике можно спать. Коридор
освещается маленькой керосиновой лампой. Читать нельзя. Угол не
для занятий -- только спать. Цена -- 1 руб. 75 к. в месяц.
Устроился. Через месяц переехал в кухню -- плата 2 р. 25 к. В
кухне есть окно. Мое место между плитой и раковиной. Стола для
меня нет. Есть ящик. Он -- кровать, и стол, и стул.
В кухне чад. Что-то пригорело... Кислый запах жареного
цикория. Цикорий покупался сырой, жарился, к нему прибавлялся
кофе -- это было главное питание всей семьи.
Глава семьи -- высокий дряхлый старик. Один сын
неработоспособный, другой страдает жаждой к водке. Старший сын
где-то работает, но у него жена, дети. Хозяйка Екатерина
Константиновна -- высокая старуха, болезненная, бьется изо всех
сил, чтобы как-нибудь просуществовать на какую-то мизерную
пенсию мужа и на заработок шитьем. Я был таким же
"капиталистом". На питание в сутки у меня было четыре
копейки... Особенно трудно было к концу месяца.
У меня не было денег на стирку. Но за ящиком, на котором я
жил (спал и занимался), оказывалась пара белья,-- должно быть,
я уронил и забыл. В кармане пальто оказывался чистый платок,
слегка смятый. То же было с воротовничками: помнится, вчера
воротничок был сомнительной свежести, а сегодня чистый и хорошо
выглаженный.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23