- Не исключено, что в дороге мы будем вместе всю ночь, - заметил я. -
Как твой отец отнесется к этому?
- Всю ночь? - Она села очень прямо и попыталась опустить юбку
настолько, насколько могла. - Почему?
- Ты же знаешь, что путешествие на поезде потребует много времени.
- Путешествие на поезде? Зачем? Мы же можем долететь туда за полчаса
или около того.
Я постарался овладеть собой, но знал, что сильно побледнел.
- О нет... Нет, мы не можем лететь!
- Почему? Это стоит не так дорого, а я знаю, что вы швыряетесь
деньгами.
- Да. Я истрачу на тебя столько денег, сколько ты захочешь. Но мы не
можем лететь, потому что у меня есть своя теория насчет самолетов.
- Какая же?
- Когда ты по-настоящему подумаешь о них, видно, что они
притворяются. Я имею в виду - посмотришь на них... Они огромны. Как ты
думаешь, сколько они весят?
- Не знаю.
- Я тоже, но, должно быть, много тонн. И я уверен, что нет такой силы
ума, которая могла бы оторвать их от земли и перенести через весь
континент со скоростью сотен миль в час.
- Мистер Джэнюэр, они используют реактивные двигатели. Они
переносятся не силой ума, это делают двигатели. - Пегги нервно щелкнула
ножницами.
- Знаю, что так говорят, но это смешно. В действительности нет силы,
естественной или сверхъестественной, которая могла бы поднять ДС-8 в
воздух и перенести его за три часа в Нью-Йорк.
- Но, мистер Джэнюэр, это происходит каждый день, сотни раз в день.
Если вы пойдете в международный аэропорт, то увидите, как они взлетают
каждые полчаса. Шум стоит такой, что едва можно устоять на ногах.
- Да, знаю, как это выглядит, и именно это имею в виду, когда говорю,
что все они большие притворщики. Они убедили всех, что умеют летать. Это
вид массового гипноза. Это слово применяется, когда говорят о волшебстве,
общей иллюзии.
Пегги выглядела так, будто хотела вскочить и убежать.
- Даже если вы правы, почему вы боитесь летать? Думайте о них так же,
как и все остальные люди.
- Потому что это опасно. В один прекрасный момент все одновременно
поймут, что эти штуки не могут летать, и тогда все они разобьются.
- Ну... тогда... - Она выпустила мои руки. - Готово, мистер Джэнюэр,
вот и все.
Я неохотно оторвался от чудесного видения, поднялся, положил деньги в
карман ее халатика и почувствовал при этом теплую упругость вздымающейся
под ним груди.
- Увидимся в следующий раз, - сказал я.
- Да, но... может, я уйду ненадолго в отпуск. - Она достала из
кармашка деньги и посмотрела на них - их было достаточно, чтобы вызвать
улыбку на ее лице. - Думаю, что мы увидимся в следующий раз.
- А как насчет того, чтобы увидеться раньше? - спросил я. - Мы можем
пообедать у меня с бутылкой шампанского и спокойной музыкой.
- Не знаю... - с сомнением сказала она. - Если бы вы были молодым
ирландцем, все было бы просто, а так...
- Соглашайся, Пегги. Мы не будем делать ничего предосудительного,
только держаться за руки, а этим мы занимаемся регулярно.
- Да, но...
- Я позвоню завтра вечером.
- Хорошо. А я узнаю, как он отнесется к этому.
Я был доволен, что она сказала "не знаю" вместо равнодушного "нет",
как это всегда было раньше, и в результате едва не допустил оплошность. Я
уже направился к креслу парикмахера, где поджидал Анджело, как вдруг
спохватился и подошел к Пегги, доставая из кармана маленький бумажный
конверт.
- Я чуть не забыл, - сказал я, подавая ей конверт.
- Да и я тоже, - ответила она и, взяв маленькую щеточку, аккуратно
собрала все обрезки ногтей в конверт и подала его мне.
- Спасибо, Пегги, - поблагодарил я, пряча конверт в карман, и
улыбнулся озабоченному выражению ее лица.
- Как бизнес, Анджело? - спросил я, усаживаясь в кресло.
- Не так уж плохо, мистер Джэнюэр. А как книжный бизнес?
- Великолепно. Продолжаю получать барыши.
- Не, понимаю, как вам это удается, мистер Джэнюэр. Многие книжные
лавки вдоль бульвара Голливуд гораздо больше, чем ваша, но кажется, они не
обеспечивают своим владельцам такого образа жизни, как у вас.
- Я скажу вам, Анджело, почему. У меня есть побочный бизнес. По
вечерам я делаю прически, хотя и не вхожу в союз парикмахеров. Но вы
никому не говорите об этом, ладно?
- Ну, на этом вы не разбогатеете! - засмеялся он, но потом стал
серьезным. - Хорошо, что вы пришли сегодня.
- Почему?
- Потому что утром здесь был парень, который расспрашивал о вас.
Здоровенный парень в каскетке и с короткой стрижкой, как у немецких
злодеев из шпионских фильмов.
- Да? - Моя шея вытянулась и вовсе не потому, что в это время ножницы
бегали по голове вверх и вниз. - Чего же он хотел?
- Он пришел сюда около половины девятого, сразу после открытия.
Сказал, что хочет побриться. Я ответил, что бритьем не занимаюсь, что
многие парикмахеры теперь отказываются от бритья. Он кивнул в знак того,
что все понял, но не ушел, а стал расхаживать по салону и болтать про
погоду и так далее. Наконец он сказал, что заглянул потому, что его друг,
парень по имени Дюффус Джэнюэр, ходит сюда. Я заявил ему, что вы один из
лучших моих клиентов, а он ответил, что хороший клиент должен ходить
часто. Я сообщил, что вы действительно часто бываете у меня. Тогда ему
захотелось узнать, стрижете ли вы волосы, делаете ли маникюр и что еще вы
делаете.
Я кивнул, и Анджело продолжал:
- Он хотел знать, есть ли у вас определенный день недели, когда вы
приходите к нам, и я высказался в том духе, что вы приходите тогда, когда
чувствуете в этом необходимость, а иногда, когда у вас много работы, вы
можете не появляться довольно долгое время.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56