Писать в бродвейскую колонку пасквили об известных людях и прочей мишуре, конечно, забавно. Но я все-таки репортер, и будет не так уж плохо для разнообразия потолкаться локтями.— Не знаю, что тебе сказать и с чего начать, Хью.— А ты постарайся.— Ладно, поговорим вот о чем... “Баттерфляй-2” и некий Геральд Эрлих. Он поперхнулся пивом.— Откуда ты знаешь о “Баттерфляй-2”?— А ты откуда знаешь?— Это военная ставка, дружок. Ты знаешь, что я был там тогда?— Ты рассказывал, что был капитаном в группе специального назначения.— Правильно, но меня использовали еще и для других целей.— Не говори только, что ты был шпионом — У меня было секретное задание. Моей задачей было держать ухо востро и выполнять различные поручения. Но какое тебе дело до “Баттерфляй-2” и этого Эрлиха? Это было семнадцать лет назад и теперь интересно разве что историкам.— Да?— Черт побери, Майк! Когда-то нацистская военная машина... Давай оставим это .— “Баттерфляй-2” не так уж и устарел.— Послушай.— А как насчет Эрлиха?— Предположительно, умер — Доказательства?— Нет, но и черт с ними!— Слишком уж много предположений. Я им не доверяю.— На что ты намекаешь? Что ты привязался с этим Эрлихом? Я сталкивался с ним всего три раза. Дважды я встречался с ним как с офицером войск союзников, третий раз я видел его в лагере для интернированных после войны, но не представлял, кто он такой. После я узнал, что грузовик, на котором перевозили заключенных, разбился. В этом грузовике находился Геральд Эрлих, полковник СС, который собственноручно приканчивал заключенных.— Ты видел тело?— Нет, но когда привезли уцелевших, его среди немецких ублюдков не оказалось.— Выходит, он мертв?— Но ведь его не было среди живых! Я наклонился к нему:— Что у тебя есть?Хью удивился моему тону.— Осталось кое-что в моих личных документах. — Он махнул рукой куда-то наверх.— Неужели тебе безразличны все эти подробности, Хью?Он ответил не задумываясь:— Когда я ушел из армии, то ушел навсегда. Я никогда не был тем, кого они называют консультантом.— Мы можем взглянуть на те снимки?— Конечно, а почему бы и нет?Мы возвратились в пресс-центр и поднялись на этаж, где работал Хью. Кроме сторожа, там никого не было. Наши шаги отдавались по коридорам гулким эхом.Открыв свой кабинет, он включил свет и указал мне на стул. Снимки он нашел минут через пять, когда перерыл старые документы. Они были в потрепанной военной папке для бумаг. Он указал на один из снимков. Это были оставшиеся в живых после несчастного случая. Эрлиха среди них не было. Искромсанные тела мертвых были неузнаваемы.— А ты знаешь его? — неожиданно суровым тоном военного спросил Хью.— Нет, — ответил я, отдавая ему фотографии.— Уверен?— Я никогда не забываю лица.— Скажи, откуда ты все это узнал? Я взял шляпу:— Ты слышал когда-нибудь о протухшей селедке, которая воняет так, что ты уже не замечаешь других запахов?Он кивнул:— Я сам несколько раз в своей жизни подбрасывал такие рыбины.— Думаю, что одна такая штука попалась мне на пути. Она омерзительно смердит.— Да брось ты это! Что ты собираешься предпринять?— Ни в коем случае не бросать ее, старина. Она слишком воняет, чтобы быть настоящей. А к вопросу об Эрлихе нужно подходить под другим углом. Как именно, это я и собираюсь выяснить.— Объясни мне.— Сенатор Кнэпп...— Человек-ядро, мистер Америка. А как он-то сюда затесался?— Он имеет к этому делу самое непосредственное отношение, потому что он мертв. Его убила та же пуля, что и Ричи Коула, и из этого же пистолета стреляли в меня. В пакете с документами, который дал мне ты, есть немало интересного о его деятельности во время войны. Он начинал полковником, а кончил генералом. Интересно, связано ли его имя где-нибудь с Эрлихом?Хью так раскрыл рот, что чуть не выронил сигару.— Кнэпп работал на другую сторону?— Нет, черт возьми! А ты?— Но...— У него тоже могло быть секретное задание.— Ради Бога, Майк, если у Кнэппа была другая работа, кроме той, о которой известно, он мог бы нажить на этом политический капитал и потом...— Кто знает о твоей работе?— Естественно, никто.— Только начальство?— Да, но таких немного.— А Мерилин знает?— Однажды я рассказывал ей о штабе, который существовал семнадцать лет назад.. Она вежливо выслушала, как любая женщина, и потом сделала какое-то глупое замечание. Это все.— Дело в том, что она все же знает.— Да, но что из этого?— Возможно, Лаура Кнэпп тоже кое-что знает.— Так ты ведешь к тому, чтобы снова увидеться с неутешной вдовой?— Почему бы и нет, — рассмеялся я. — Могу я взять фото Эрлиха?Он оторвал кусок фотографии с нацистским агентом и отдал его мне.— Забавляйся, сколько влезет, но помни, что ты охотишься за привидением.— Знаешь, когда за привидением гоняешься достаточно долго, оно появляется.— Как эта девка, например.— Да, — не стал возражать я и вышел.Дан-Дак Джонс сообщил, что полицейские перевернули дом старика Дьюи вверх дном. Объявилась какая-то родственница, старая дева, которая заявила, что она его двоюродная сестра, и приняла все его дела. Единственное, к чему она не могла прикоснуться, был газетный киоск, который Дьюи завещал Дан-Даку в письме, хранившемся у Баки Харнса. Даже Дан-Дак с трудом этому верил.— Послушай, Дан-Дак, — обратился я к нему. — Дьюи перед тем, как его застрелили, должен был оставить для меня кое-что важное.— А что именно, Майк?— Я не знаю что. Какой-то пакет или конверт... Во всяком случае, может, ты встречал здесь нечто подобное?— Нет. Хочешь сам посмотреть? Я пожал плечами:— Нет. Ты бы давно нашел это.— Ну а если что-нибудь объявится? Что мне с этим делать?— Спрячь получше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41