В темноте сверкнули горящие глаза. Вздрогнув, Джим направил туда фонарь. Крыса. Она пискнула и мгновенно исчезла.
Облегченно переведя дух, Джим выключил свет. Пока перед глазами еще плыли яркие пятна, он услышал протяжный скрип – один из тех сонных звуков, которые частенько раздаются в старых домах, где стены и половицы едва ли не ходят ходуном, как будто устраиваясь на ночь поудобнее, подобно тому как усталый человек, покряхтывая, ворочается в кровати, собираясь заснуть.
Глаза привыкли к темноте, и Джим увидел, что очертания гроба изменились. Казалось, он растет…
Крышка поднималась.
Джим щелкнул рычажком фонаря. Яркий луч высветил жуткую морду волкоподобной твари, вылезавшей из гроба. В разверстой пасти сверкнули зубы. От пронзительного воя завибрировали стены, крышка с грохотом свалилась на пол, и громадными прыжками оборотень ринулся по ступенькам.
Джим рванулся за ним.
Когда, задыхаясь, он взобрался наверх, дверь была распахнута. Волк исчез.
Джим выскочил в холл и тревожно огляделся. Должно быть, оборотень на втором этаже. Может, как раз в этот момент он алчно сопит под дверьми Дейдры… С ружьем наготове, держа палец на спусковом крючке, Джим медленно подошел к лестнице и уже занес ногу над ступенькой, как вдруг…
– Джим! Джим! ..
Крик доносился из гостиной – пронзительный, почти исступленный, в нем звучали мольба, и страх, и что-то еще, что Джим не мог определить. Это был голос Дейдры.
Но как она оказалась внизу? Не послушалась его – и теперь…
Джим ворвался в гостиную и застыл как вкопанный, заслоняясь левой рукой от когтей оборотня, который мог поджидать за дверью.
Он был там! Темная бесформенная громада, встав на задние лапы, высилась над Дейдрой, испуганно вжимавшейся в стену. Лицо ее, искаженное неестественной гримасой, казалось смеющимся.
Джим выстрелил. Один… два… три раза. Злобно зарычав, волк отпрянул и гигантскими прыжками промчался мимо Джима, яростно дыша и истекая слюной бешенства. Джим снова выстрелил ему вслед и, пошатываясь, двинулся за ним. Прежде чем дверь подвала хлопнула, он пальнул еще дважды, уже наугад.
В это невозможно было поверить. Оборотень скрылся, даже не раненный. Но этого просто не могло быть. Он не мог избежать этих пуль.
Джим вернулся в гостиную.
Дейдра стояла на прежнем месте. На мертвенно-бледном, неестественно спокойном лице сияли ясные глаза. Она в упор смотрела на Джима с какой-то странной радостью во взгляде.
– Я не понимаю, – растерянно пробормотал Джим. – Легенда уверяет, что убить оборотня можно лишь пулей, отлитой из серебряного распятия. У меня их было ШЕСТЬ.
– Вы имеете в виду… ЭТИ?
Вытянув вперед руку, Дейдра неторопливо разжала кулак. На раскрытой ладони лежало шесть серебряных пуль. Одна за другой, они медленно скатились на пол.
Джим ошеломленно застыл. Он пытался вымолвить хоть слово, но из горла вырвался лишь хрип.
– Видите ли, – произнесла Дейдра тем хорошо знакомым ему глубоким протяжным голосом, который за последние дни он успел полюбить, – видите ли, время слегка исказило легенду о Козмо Валдемаре. Переходя из уст в уста, она подверглась некоторым изменениям. НА САМОМ ДЕЛЕ она гласит, что Козмо Валдемар вновь обретет человеческий облик, когда будет потревожен в гробу потомком своего убийцы. Не владельцем дома… о нет! .. но одним из семьи того вора, который обманом присвоил его наследство.
Стены вокруг Джима закачались, и потолок, казалось, начал стремительно сжиматься. Джим зажмурился, пытаясь осмыслить происходящее. Нужно только как следует сосредоточиться – и весь этот кошмар исчезнет. Дейдра не могла произнести этих ужасных слов. Не могла надвигаться на него с такой жуткой неумолимостью, с такой алчностью во взгляде.
– Верная жена, – сказала она, кладя руку ему на грудь и улыбаясь, улыбаясь жутко и зловеще, – верная жена готова на все, чтобы вернуть своего мужа к жизни. Разве не так, мистер Даусон? Даже после двухсот лет ожидания. Двухсот лет…
Дверь гостиной со стуком захлопнулась за спиной Джима. Он пошатнулся. Издалека донесся звук, который напоминал рычание… или хриплый смех.
Гнусная тварь заманила его в ловушку, чтобы с его помощью получить свободу. И он попался, обманутый оборотнем и его супругой.
Супругой… Джим резко обернулся. Дейдра стояла совсем близко. Лицо ее изменилось. Оно потемнело, черты его огрубели, кое-где на нем начала пробиваться шерсть.
Улыбка Дейдры – Дейдры? – все ширилась, пока не сделалась безумно-плотоядной, обнажающей не зубы – не человеческие зубы – но клыки, влажные и зловещие.
Джим попятился. Но бежать было некуда. Их оказалось двое – гнусных оборотней, поджидавших его так долго и терпеливо.
Пасть волчицы распахнулась в торжествующем вое, сверкнули глаза – и клыки сомкнулись на горле Джима.
Глава 3
Последняя карта, изображавшая Красавицу и Зверя, лежала на чемоданчике. Билл Роджерс не спускал с нее глаз. Потом перевел взгляд на Джима Даусона. Мертвенно-бледный, тот уставился на что-то, видимое лишь ему одному, и застыл в оцепенении. Лицо его было искажено ужасом.
Спустя мгновение Джим очнулся и оглядел попутчиков, как будто желая убедиться, что все они по-прежнему едут в поезде. Любопытно, что померещилось этому малому? После того, как доктор Шрек разложил карты, в течение нескольких минут Даусон сидел неподвижно, с закрытыми глазами. Да и остальные замерли, не смея нарушить напряженную тишину ни единым словом.
Даусон облизнул пересохшие губы и спросил:
– Вы хотите убедить меня, что все это случится со МHОЙ?
Вместо ответа Шрек пристально посмотрел на него:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46