Взрослые наконец встревожились, но никто не знал, что же делать с этой гадостью. В конце концов её бросили в пруд, находящийся у дома неких Пентковских. Думаю, там она лежит и до сего дня. ( Итак, фронт прошёл дальше…) Итак, фронт прошёл дальше, проклятая война для нас кончилась, отец смог легально жить в собственном доме. По случаю окончания войны на городской площади устроили торжество, и оно ещё было в разгаре, когда мне пришлось отправляться домой, ибо мать велела вернуться к девяти часам вечера. Самого интересного, фейерверка, я так и не увидела. И хотя бежала домой во весь дух, все равно опоздала на пятнадцать минут. Терпение никогда не входило в число достоинств моей матери, пятнадцать минут для неё превратились в пятнадцать часов, а может быть, даже и столетий. В наказание она не разговаривала со мной три дня, и эти три дня я, будучи девочкой чувствительной, горько проплакала.В ту пору у меня были две главные подружки — Боженка и Виська. Очень может быть, что именно из-за Виськи я вышла замуж.Существует такая народная примета: если кого в детстве укусит собака, рано выйдет замуж. Не собака, понятно, а девочка, которую она укусила. Вот Виська и позаботилась о моем раннем замужестве, правда, не намеренно.Мы с Виськой часто бывали у её тёти, пани Пентковской, владелицы того самого пруда с неразорвавшейся бомбой. На подворье у Пентковских стоял овин, где можно было прыгать с балки в сено, и прятаться по сусекам на разной высоте, и, наконец, просто спокойно играть в карты. Двор охранял пёс, средних размеров дворняга, не слишком злая. Меня она уже немного знала. Как-то мы с Виськой вошли во двор, она первая, я за ней. Пёс выбежал нам навстречу, и Виська в шутку науськала его на меня:— Азорка, взять её!Пёс воспринял приказ серьёзно, подбежал ко мне, причём сделал это как-то двусмысленно: мордой рычал, а хвостом махал. Я стояла неподвижно, как меня учили поступать в подобных случаях. Если не шевелиться, уверяли меня, собака не укусит. Оказалось, Азор с этими правилами знаком не был. Он подбежал и вцепился мне в ногу.Как я уже говорила, сама собака была небольшая, а вот пасть у неё оказалась как у крокодила. И этой пастью она ухватила меня чуть пониже лодыжки. И крепко держала, продолжая демонстрировать противоречивые чувства: и рычала, и дружески махала хвостом. Рычала, правда, не очень выразительно, мешала моя лодыжка в её пасти. Пёс явно был в нерешительности. Выполняя приказ, за ногу ухватил, но рвать и терзать ногу не стал. А я до сих пор удивляюсь, как у меня хватило ума и выдержки стоять спокойно, не делая попыток вырваться.Поднялся переполох, из дому выбежала вся Виськина родня. Ужасаясь и причитая, она бестолково металась вокруг нас с собакой. Похоже, все, кроме меня, потеряли голову. Пришлось самой проявить инициативу.— Да заберите же, наконец, черт побери, этого пса! — раздражённо крикнула я, сама не своя от того, что так невоспитанно чертыхаюсь, но инстинктивно чувствуя: в данной ситуации не до хороших манер. Отчётливо помню сплетения самых противоречивых чувств, обуревавших меня в тот момент.И ведь подействовало! Громкое и чёткое указание привело в чувство растерявшихся людей, и они наконец сделали что требовалось. Псу разжали зубы, освободили мою ногу, принесли таз с водой и остановили кровотечение. Зарёванная Виська умоляла простить её, она, дескать, и представить не могла, что собака выполнит её дурацкое приказание. К Виське у меня претензий не было, впрочем, как и к собаке, злилась я только на бестолковых Виськиных родичей.Рана на ноге не заживала два месяца, и то считаю, мне повезло, ведь раны от собачьих укусов очень долго гноятся. Каникулы так и пропали, а в ноге навсегда осталась нехватка плоти. До сих пор меня интересует вопрос, что сделал пёс с моим мясом — выплюнул или сожрал?Небольшой диссонанс в отношениях между мной, Боженкой и Виськой вскоре после освобождения внёс некий Рыжик. Немного старше нас — ему было уже семнадцать, — он, несомненно, был весьма интересным человеком. Первое время он никак не мог решиться, которую из нас предпочесть, потом вроде бы выбрал Виську. Я это пережила довольно легко. Во-первых, потому, что сама не была уверена в своих чувствах к нему, гораздо больше мне в ту пору нравился некий Здислав. А во-вторых, потому, что уже тогда Рыжик твёрдо решил стать ксёндзом. Вернее, решили его родные, и сам Рыжик был готов к духовному безбрачному поприщу. Кажется, он и в самом деле впоследствии стал ксёндзом. А тогда меня несколько сбивала с панталыку эта его будущая профессия.Но зато у Рыжика был настоящий пистолет. Он показывал его нам перед мессой в костёле.Кстати, о Груецком костёле. Очень интересное явление — к городу он повернулся задом… Объясняется это тем, что некогда пожар разрушил Груец, а костёл уцелел. Затем город построили заново, но с другой стороны костёла. Зато в Груецком костёле сохранилась купель XIII века!А ещё Рыжик занимал большую должность в харцерской организации. Он был комендантом обеих дружин, мальчиков и девочек. После войны в Польше очень быстро образовали харцерскую молодёжную организацию, я очень быстро вступила в неё, а вышвырнули меня из неё ещё быстрее. Характер мой никогда не отличался ни мягкостью, ни покорностью, ни даже уступчивостью. И если мне что-то не нравилось, я тут же высказывала все, что думаю по этому поводу, не давая себе труда прибегнуть к дипломатическим ухищрениям. Над последствиями как-то не задумывалась. А ведь стала уже большой, могла бы иногда и задуматься…Не нравилось мне, к примеру, как мы ходили строем. Мальчики ещё туда-сюда, шли нормальным шагом, длинным и дружным, одно слово — маршевым.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91