Убитые были и в других племенах. Лучшие из лучших навсегда ушли во Мрак.
— Мое благословение павшим, — сказала Мелеин. Лицо ее внезапно осунулось, усталость наложила тяжелую печать на его черты. Мелеин крепче прижала раненую руку к груди.
— Сейчас нам нужно выяснить, как дела в лагере.
— Лучше, чем здесь, — сказал голос, очень молодой, женский. Через ряды кел'ейнов пробралась девушка, юная кел'е'ен без шрамов, без вуали. Девушка опустилась на колени перед Мелеин, склонив голову. Мелеин пальцем приподняла ее подбородок, и юные глаза с трепетом взглянули на госпожу.
— Ты…
— Кел Туас, Мать. Кел Сэйрас послал нас, когда начался обстрел. В лагерь не попала ни одна бомба. Мы пришли и, прячась за камнями, смотрели, чем мы можем помочь. Мой брат пошел в город. И я думаю…
— Он не дошел до нас, — сказала Мелеин.
— Я так и знала, — печально сказала девушка. — Я ждала, ждала. Могу я сообщить Сэйрасу, что вы в безопасности, госпожа?
Мелеин, взяв лицо девушки в руки, поцеловала ее.
— Ты можешь идти, кел'е'ен?
— Да, Мать.
— Тогда беги.
Кел'е'ен поднялась и бросилась бежать, но Ньюн схватил ее за руку, снял Знак Чести со своей мантии и вложил в ее холодную ладонь.
— Кел'ант, — прошептала она. Она была из джей'эном; теперь он вспомнил ее, юную, стройную, невинную, как Тэйз. Значит, племя живет. Умирают опытные воины, закаленные в боях, но на смену приходят молодые, полные сил.
— Беги, — сказал он. — Жизни и чести, кел Туас.
— Да, — выдохнула она и по-змеиному гибким движением проскользнула сквозь ряды кел'ейнов и исчезла. Она была не единственной. Юные кел'ейны других племен, легкие и быстрые, как тени, побежали к лагерям своих племен.
А те, кто остался, немного успокоились, узнав о том, что весь огонь обрушился на Эли'ит, оставив нетронутыми их лагеря. Теперь Келы занялись собой. Дункан перевязал рану Ньюну, Хлил трудился над раной Рас… не было никого, кто остался бы невредимым. У всех были раны, ожоги… И дусы печально завывали, зализывая свои раны. И их раны не были смертельными.
Сен Боаз сидела среди них.
— С тобой все нормально? — спросил Дункан. Она качала головой, тяжело дыша, завернувшись в мантию эли. Драгоценные камни сверкали в свете звезд.
И это была не единственная подобная мантия на равнине.
— Смотрите, — сказал Риан, указывая на город, откуда выходила толпа эли. Бледные лица, белые гривы волос, сверкающие драгоценности мантий среди серых камней.
— Пусть идут, — сказал кел Кедрас, — если они совсем сошли с ума.
Но эли оставались вблизи города и многие из них были маленькими — дети.
Ярость Келов улеглась, напряжение спало. Они говорили между собой, но не об убийстве.
Ньюн опустил голову на своего дуса и почувствовал его боль, боль ран всех кел'ейнов. Ньюн постарался успокоить дуса прикосновением руки, успокоить и облегчить страдания.
— Они не придут, — сказал он Дункану. — Ни регулы, ни земляне. Боги, я не знаю, сов-кел. Я думаю… — но он не посмел высказать то, что отчаяние владело его душой. Келы сидели вокруг него. Он взглянул на сен'е'ен из землян. — Она говорит, что земляне придут, но она не может знать этого. «О!» — Ньюн и Дункан посмотрели на небо с надеждой и страхом.
На западе в пески упала звезда.
И все.
— Они придут, — сказала Мелеин и все кивнули, надеясь, что так и будет.
Дункан, Риан и Рас опустились на песок подле своих дусов, ища тепла и покоя. Они снова ощущали друг друга, и только не было среди них Тэйза с'Сочил, юного и беззаботного.
— Ай — сказал кто-то. Наступал рассвет. Громкое «Ай!» послышалось с утеса, где находился часовой.
Ньюн вскочил на ноги, за ним все келы и сены. Поднялась и Мелеин. Последней, с трудом, поднялась Боаз. Все глаза устремились в небо.
Там вспыхнул яркий свет, затем появилась точка… и послышался невообразимый грохот.
— «Флауэр»! — выкрикнула Боаз. И хотя Келы ничего не поняли, они увидели ее радость. Возбуждение охватило всех, даже дусов.
Эли тоже увидели огонь наверху. Многие, которые проводили ночь под открытым небом, бросились в город, другие побежали прятаться в камнях.
«Флауэр» снижался. Он выпустил длинные опоры и стал походить на странного огромного зверя. Дусы при виде его попятились и тревожно завыли.
Но вот грохот смолк, песчаная пыль улеглась. Открылся люк, и из него спустился трап.
Ожидание.
— Позвольте мне пойти к ним, — попросила Боаз.
Молчание.
— Если мы скажем «иди», — наконец заговорила Мелеин, — ты войдешь в корабль, и он улетит. В каком положении окажемся мы, Боаз? Без корабля, без машин… Земляне должны понять это.
— Вы хотите сделку?
Снова молчание, еле более длительное.
Ньюн прикусил губу так, что ощутил привкус крови. Жар охватил его. Впервые мри оказывались в таком положении.
— Нет, — наконец сказала Мелеин. — Иди. Иди, и пришли сюда своего кел'ена, который примет вызов и будет драться за корабль.
— У нас так не делается, — запротестовала Боаз.
— Тогда, — Мелеин сложила руки на груди, — иди и делай, что сможешь.
Боаз нерешительно двинулась к кораблю, поминутно оглядываясь. Но затем она ускорила шаг.
— Она ци'мри, — сказал Дункан. — Ты не должна была отпускать ее. Верни ее.
— Иди к ним сам, — тихо сказала Мелеин. — Если ты понимаешь их лучше, чем я. Но мне кажется, что она такая же, как ты, Дункан. Разве нет?
Он промолчал.
Боаз подошла к кораблю, оглянулась, затем выкрикнула какое-то слово, должно быть имя.
В отверстии люка появился человек. Он стал спускаться по лестнице. Боаз подошла к нему. Из корабля тем временем вышли еще двое.
Они долго стояли и разговаривали — Боаз и старик, что вышел первым, и двое молодых, таких же, как те, что были с Галеем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70