Хотя,
быть может, тут я могла бы вмешаться. Если он испоганил жизнь Донне, я смог
у испоганить жизнь ему. Ага, эта идея мне нравилась. Устрою я дождь над его
парадом!
Наверное, мой замысел отразился у меня в глазах, потому что Эдуард чуть пр
ищурился, и на миг я ощутила в позвоночнике холодок, который он умел навев
ать одним своим взглядом. Он был очень опасен, но ради защиты этой семьи я
проверю, какова степень его угрозы, а заодно и моей тоже. Наконец-то Эдуар
д нашел, чем достать меня настолько, чтобы я нажала бы на кнопку, которую н
е хотела трогать. Он должен оставить в покое Донну и ее семью. Должен уйти
из их жизни. И я заставлю его это сделать, а не то... Когда имеешь дело с Эдуар
дом, есть единственное "а не то". Смерть.
Мы смотрели друг на друга поверх головы Донны, пока он прижимал ее к своей
груди, гладил ей волосы, говорил какие-то ласковые слова. Но его лицо и взг
ляд были обращены только ко мне, и пока мы смотрели друг на друга, я не сомн
евалась, что он знает мои мысли. Он понимал, к какому я пришла заключению, х
отя вряд ли догадывался, почему его интрижка с Донной и ее детьми стала со
ломинкой, сломавшей спину верблюда. Но достаточно было видеть его взгляд
. Пусть ему и невдомек почему, но он знает, что этот траханый верблюд разло
мался надвое, и единственное, что ему остается, - выполнять то, чего я от нег
о хочу, или же погибнуть. Именно так - я бы это сделала. Я знала, что могу приц
елиться и застрелить Эдуарда, причем не для того чтобы ранить, а убить. Это
вызывало холодную тяжесть в груди, но вселяло уверенность, которая позв
оляла чувствовать себя сильнее - и чуточку более одинокой. Эдуард не раз с
пасал мне жизнь. И я не раз спасала ему жизнь. Но... но... Я буду тосковать без Э
дуарда, но я его убью, если придется. Эдуард гадает, почему я так сочувству
ю монстрам. Ответ простой: я сама монстр.

Глава 3

Мы вышли в летний зной, и он обжег кожу горячим ветром. Солнце палило не на
шутку, и поскольку стоял только май, летом тут наверняка будет пекло и заг
орятся амбары. Но правду говорят, что восемьдесят градусов
По Фаренгейту; примерн
о 27° по Цельсию.
когда сухо - это совсем не то, что восемьдесят градусов когда влажн
о, поэтому ничего ужасного не было. На самом деле, проморгавшись на солнце
и приспособившись к жаре, ее уже как-то можно и не замечать. Она привлекае
т внимание где-то первые пятнадцать минут. Когда я вернусь, в Сент-Луисе б
удет уже за девяносто, а влажность - от восьмидесяти до ста процентов. Это,
конечно, если я вернусь. Если у нас с Эдуардом дело дойдет до оружия, вряд л
и такая возможность представится. Скорее всего он меня убьет. И я надеяла
сь всерьез уговорить его оставить в покое Донну и ее семью, не прибегая к н
асилию.
Может быть, жара не казалась невыносимой из-за ландшафта. Альбукерк - пло
ская пустая равнина, убегающая вдаль во все стороны к кольцу черных гор, б
удто все, что здесь было ценного, выбрано из недр дочиста, а отвалы сбросил
и в эти недоступные горы, напоминающие гигантские терриконы. Местность д
ействительно походила на самую большую в мире шахтную разработку, и было
в этом пейзаже нечто раздольное и безлюдное. Будто здесь что-то погублен
о, будто ты в этом пейзаже чужой и незваный гость. Плохая энергия, как сказ
ала бы Донна. Никогда и нигде ни одно место не казалось мне таким чуждым.
Эдуард нес оба мои чемодана, доставленные багажным транспортером. Обычн
о я бы взяла один, а сейчас - нет. Мне хотелось, чтобы у Эдуарда руки были зан
яты не пистолетами. Чтобы у меня было преимущество. Я не собиралась откры
вать стрельбу по дороге к машине, но Эдуард куда практичнее меня. Если он р
ешит, что опасности от меня больше, чем пользы, он может устроить несчастн
ый случай, не доходя до машины. Имея с собой в обозе Донну, это было бы затру
днительно, но вполне возможно. Тем более - для Эдуарда.
И вот почему я еще дала ему выйти вперед - чтобы он был ко мне спиной, а не я к
нему. Это не паранойя - когда имеешь дело с Эдуардом, это нормальные прави
ла выживания.
Эдуард пропустил Донну вперед открыть машину. Сам он сбавил шаг и пошел с
о мной рядом, и я отодвинулась. Мы стояли посреди тротуара и смотрели друг
на друга, как готовые к перестрелке противники из старого фильма.
Он держал в руках чемоданы - наверное, понимал, что я слишком накручена. И з
нал, что, если бросит чемоданы, у меня в руке тут же окажется пистолет.
- Ты хочешь знать, почему я ничего не имел против, чтобы ты была сзади?
- Ты знал, что я не стану стрелять тебе в спину, - сказала я.
Он улыбнулся:
- А ты знала, что я вполне мог бы.
Я склонила голову набок, почти сощурившись от солнца. Эдуард, конечно, был
в темных очках. Но это было не важно, так как его глаза редко что-нибудь выд
авали. Не о глазах его надо было мне беспокоиться.
- Ты любишь опасность, Эдуард. Вот почему ты охотишься на монстров. Каждый
раз, когда ты выходишь на ринг, тебе надо отчаянно рисковать, иначе не в ка
йф.
Мимо нас прошла пара с тележкой, нагруженной чемоданами. Мы молча ждали, п
ока они проедут. Женщина дернула головой в нашу сторону, заметив напряже
ние в позах. Мужчина потянул ее за собой, и они удалились.
- Ты это просто так или к чему-нибудь? - спросил Эдуард.
- Ты хочешь знать, кто из нас лучше стреляет, Эдуард. Давно хочешь это выясн
ить. Если ты убьешь меня внезапно, вопрос так и останется без ответа и буде
т тебя сверлить.
Губы его растянулись в более широкой улыбке, но какой-то вялой и без прежн
его добродушия.
- И потому я не стану стрелять тебе в спину.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31