Думаю, надо отсюда валить.
Дамиан...
Я уже говорил Пи-Джею, по телефону... Мы, трое, теперь потеряли наши магические способности. Это наш крест. Наша расплата за то, что мы стали такими, какие мы есть... теперь... Пи-Джей разрывался, будучи одновременно и мужчиной, и женщиной, я погряз в безграничной продажности, а взамен имел власть над людьми... а ты, Тимми, ты был вампиром. А теперь мы все это утратили. Господи, где мой «Джим Бим»? Была же бутылка...
Она пустая.
Я знал: все, что он говорит, — это чистая правда. Я был порождением Тьмы, но там, в царстве ночи, я был настоящим. Эйнджел Тодд отнял у меня все это. Он забрал все, даже музыку. Они все правы насчет моего последнего альбома. В нем нет ни крови, ни трепетной плоти. Плоть, кровь, кишки — теперь все это во мне, и поэтому мне не нужна больше магия, чтобы оно просто было. Я отказался от своей силы — и ради чего? Ради тени, которую отбрасывает тень. Почему я считал, что мне надо стать человеком? Вот теперь я человек... и что в этом хорошего, что?!
Мы забыли свою истинную природу, сказал проповедник, ставший актером. Нам надо вернуться к истокам. Ну, я не знаю... уехать в леса... колотить там в барабаны... главное, вновь обрести наши дикие корни.
Я и так дикий, сказал Пи-Джей. Может, я и поменял свои кожаные штаны на костюм от Армани, но в душе я остался все тем же дремучим индейцем. А ты, если хочешь шаманить в лесах, сагитируй с собой Тимми. С его деньгами вы даже сможете пригласить самого Роберта Блая, чтобы он возглавил ваш бойскаутский мини-отряд.
Тела вампирш медленно растворялись в святой воде. А они смеялись, все трое. Но этот смех не облегчил их боли.
Он где-то здесь, рядом, подумал Тимми. Застывший между бессмертием и не-жизнью. Он высосал из меня бессмертие, и, может быть, мне уже поздно жить и наслаждаться тем, что теперь я живой... потому что я слишком много знаю, пусть даже все, что я знаю, уходит... как будто с каждым прожитым, по-настоящему прожитым днем я забываю один год из тех двух тысяч... почему? Что со мной? Может, все дело в половом созревании? Но как я могу стать мужчиной, когда у меня нет яиц? Да, сегодня столько всего случилось... и Руди... он был рядом почти полвека и всегда говорил мне правду... а теперь он покончил с собой... это так тяжело, когда ты теряешь друзей... да, я отказался от вечной не-жизни... и, может быть, основная причина кроется именно в самом отказе?
Тимми, Тимми.
Я...
У тебя такой вид... ты как будто не здесь.
Так и есть.
Я как раз рассказывал Дамиану про Филера и «Stupendous»: что они отправляют тебя в этот тур, чтобы поправить свое пошатнувшееся положение. Я сказал ему, что еду с тобой, что я — твоя новая няня. Думаю, он тоже захочет поехать с нами. Кстати, дельная мысль насчет Роберта Блая. Мы забыли свою истинную природу. Нам надо вернуться к истокам. Вновь встать на путь духовного поиска... в общем, все очень пафосно и красиво. Публика это любит. А самый прикол, что нам действительно нужно вновь обрести свою истинную природу. Снова встретиться лицом к лицу со своими тенями. И вернуть себе прежнюю магию. Каждому — свою. Я все правильно говорю, преподобный Дамиан?
Очень правильно. Тимми, почему ты плачешь?
В последнее время я часто плачу. Знаете, когда ты плачешь — это по-настоящему больно. Раньше я не мог плакать. Я не плакал с 79-го года. В этом действительно что-то есть... слезы, боль, тайна...
Да, ты и вправду становишься человеком. С каждым днем все больше и больше.
Он где-то здесь, то есть не то чтобы прямо здесь... я имею в виду, где-то в мире живых. Моя тень. И он хочет, чтобы я нашел его. Мое будущее толкает меня навстречу прошлому.
Плачь, мальчик, плачь. Плачь навзрыд. Плакать — это не так уж и плохо. Даже наоборот — хорошо. Вот только что мы будем делать со всеми этими трупами?
Как-нибудь разберемся. Я все устрою.

6
Там, где смерть и любовь едины
Колдун
Ему сообщили, что образец его спермы совпал с тем, что нашли на месте преступления. Тем не менее МакКендлза не взяли под арест и даже не стали предъявлять ему обвинения — не только потому, что он был таким известным художником и иностранцем, но еще и потому, что он имел влиятельных покровителей и друзей среди местной аристократии. Однако за ним следовало установить наблюдение, чтобы исключить возможность побега. Таким образом, Лоран МакКендлз стал невольным гостем родового имения леди Премхитры: вроде как «неофициальным» пленником — единственным обитателем павильона на самом краю мангового сада. При нем находился охранник, однако вел он себя вежливо и ненавязчиво. МакКендлз мог свободно перемещаться по городу, но при одном условии — только вместе с охранником.
Тем не менее все это его изматывало и бесило. Даже эти ночные приемы с высокопоставленными гостями и изысканными закусками, достойными одобрения даже самого разборчивого гурмана, надоели ему уже через неделю. А еще леди Хит постоянно отбирала у него наркотики. Она хотела, чтобы его разум был чист и светел — чтобы он мог рисовать. Иногда она вела себя так же, как все эти чертовы благодетели человечества.
Но сегодня вечером случилось некое отклонение от заведенного распорядка — пришел колдун.
Его привел Пит Сингхасри, так что Лоран сразу понял истинную причину визита шамана: он должен был разобраться со всеми этими загадочными убийствами и с самим Лораном, главным подозреваемым. Но сначала надо было пережить очередной вечерний прием.
Сегодня все было организовано в восточном павильоне, в здании из тика и сандалового дерева, выходившего одной стороной на бывший канал, который теперь осушили, чтобы построить скоростную дорогу. Сегодня вечером гостей было не так много, но зато собрались самые сливки:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124