Вам нужно попробовать что-нибудь в этом ключе.
– Что это такое? – спросил Витька.
– Это что-то вроде «Адам энд зе Энтс», – предположил я, – кружева, камзолы, сабли…
– Ну, почти так. По музыке немного в другую сторону, но по виду – приблизительно похоже. Ты же художник, Витька, – подумай над этим…
– Подумаем. Спасибо, Боря.
Борис пообещал нам заняться рекламой «Гарина и Гиперболоидов» в Москве, и мы ухватились за эту идею – помня концерты «АУ» в столице, мы стремились продолжить веселье такого рода и хотели бы поработать там ещё.
– С Троицким уже вы знакомы, – говорил Борис. – Он вас помнит, любит, мы поможем вам в Москве развернуться как следует… Да и в Ленинграде тоже. Пока репетируйте, готовьтесь к концертам – всё придёт. Ходите в клуб спокойно, но не особенно реагируйте на то, что там происходит. Я вас вижу нормальной, полноценной группой.
После назойливых поучений Тани Ивановой слышать всё это было чрезвычайно приятно. Мы просидели у Бориса часа два, за это время совершенно пришли в себя и решили следовать его советам. «Только не надо перенапрягаться», – как говорил Саша-с-Кримами.
Шла осень 1981 года. Всё ещё было впереди, и мы это чувствовали. Мы были бодры и веселы, репетировали, сочиняли, играли. Началась полоса дней рождений друзей, и мы не пропускали ни одного, и повсюду нас заставляли петь. «И этой осенью много дней чьих-то рождений…» Перед нами открылись замечательные перспективы – содействие Б.Г. обещало очень многое. Мы уже понимали, что наш путь будет отличаться от основной рок-клубовской дороги, и это было крайне романтично – мы были одиночками, не вписывающимися в ленинградские рок-стандарты. «Гарин и Гиперболоиды» всё чаще бывали у Майка – он жил рядом с ТЮЗом, и я частенько шёл к нему прямо с работы, потом приезжал Витька, мы сидели иногда и до утра, а утром я шёл на работу прямо от Майка – очень удобно. Именно там, на коммунальной кухне огромной квартиры, были первые прогоны нашей программы, обсуждения новых Витькиных песен – Цой показывал Майку и Наталье все свои новые произведения и ждал их трезвых суждений, на которые они были способны даже будучи нетрезвы.
В один из дней я сидел после работы и ждал витькиного звонка – придя из училища он обычно сразу же звонил мне, и мы немедленно встречались. Мы уже не могли находиться друг без друга – только вместе нам было интересно, все дела у нас были общими и порознь нам почти нечем было заняться. Позвонил Олег и сказал, что сейчас зайдёт ко мне. Пришёл он действительно очень быстро – минут через десять после звонка. Олег был мрачен и молчал. Прошёл в комнату, сел на диван и сказал:
– Ну, всё.
– Что всё? – спросил я.
– Завтра утром уезжаю.
– В смысле?
– Забирают.
– В армию?
– Да.
– А как это – так быстро?..
Олег сказал, что он уже давно прошёл и медкомиссию и все остальные комиссии, просто не говорил нам об этом, на что-то ещё надеялся, оттягивая неприятный момент, как мог.
Позвонил Витька и приехал через полчаса. Мы пошли к Олегу, просидели у него до позднего вечера – слушали музыку, пили вино, о нашей группе не говорили – что тут говорить. Потом Витька попрощался с Олегом – он не мог утром подойти к военкомату и проводить его, поскольку в его училище уже возникли настроения, аналогичные предыдущему месту учёбы – Витьку грозились выгнать за прогулы.
Утром мы с Олегом поехали в военкомат, что около метро Московская. Приехав на место сбора, мы выяснили, что автобусы придут только через час, Олег отметился везде, где было нужно, и мы зашли покурить и поговорить напоследок в какой-то подъезд – было холодно. В парадной стояли несколько замёрзших призывников, у одного из них в руках была гитара, они пили водку и горланили какие-то свои песни. Мы поднялись на этаж выше, закурили и молча слушали доносившиеся снизу пьяные голоса. Хлопнула дверь, и по лестнице застучали шаги. На лестничную площадку вбежал Витька – в распахнутой куртке, со снегом в чёрных волосах. Сегодня утром выпал первый снег.
– О, Витька! – заорал Олег. Он просто весь расцвёл. – Спасибо, что приехал. А как училище?
– Ну, Олег, я думаю, что сегодня твои проблемы поважнее, чем мои, – сказал Витька.
– Всё равно, спасибо.
Мы опять замолчали и закурили.
– Ну что, мужики, – первым заговорил Олег. – Конечно, два года вы меня ждать не будете. Но когда я вернусь, мы вместе что-нибудь придумаем? Возьмёте меня в группу, чем-нибудь помогу – пусть не барабанщиком…
– Олег, ну ты же понимаешь – два года… Неизвестно, что со всеми нами будет. Возвращайся, посмотрим. Конечно, мы будем вместе – не так, так иначе. Не волнуйся, – сказал Витька.


Глава 7

Осень проходила в бесконечных репетициях, походах в гости, болтании по улицам – с Витькой теперь мы расставались только для того, чтобы пойти на работу или учёбу, ну и ночевали у родителей – каждый у своих. Мне трудно вспомнить день, который бы мы не провели вместе. Он совершенно отбил у меня охоту сочинять песни – я был просто подавлен обилием и качеством материала, который Витька беспрерывно мне показывал. Он писал постоянно, и его вещи так мне нравились, что было много интереснее заниматься аранжировками его музыки, которая приводила меня в восторг, чем писать самому что-то новое. Очухался я только спустя несколько лет и снова стал кое-что пописывать, а тогда, стоило мне взять в руки гитару и начать что-нибудь придумывать, как я автоматически начинал обыгрывать Витькины гармонии. В конце концов я плюнул на собственные эксперименты и полностью погрузился в совершенствование программы «Гарина и Гиперболоидов». Всеми Гиперболоидами теперь в одном лице был я и вместе с Гариным – Витькой подводил к завершению первую нашу программу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60