«Пошёл я раз на помоечку,
А там я нашёл баночку…»

– Радоваться надо!
Свин познакомился с ребятами из группы «Палата № 6», и они стали активно принимать участие в общем веселье. Песни «Палаты» были замечательно мелодичны, что сильно выделяло их из общего, довольно серого в музыкальном отношении, питерского рока. Лидер группы Макс (Максим Пашков) пел профессиональным тенором и здорово играл на гитаре, а ансамбль отличался просто замечательной сыгранностью и аранжировками. А что такое аранжировка, молодые битники тогда вообще понятия не имели, и всё это было чрезвычайно интересно и ново. «Палата» играла довольно специальную музыку – панк не панк, хард не хард, что-то битловское, что-то от Блэк Саббат – в общем, интриговала.
В один из обычных, прекрасных вечеров у Свина, когда все, выпив, принялись удивлять друг друга своими музыкальными произведениями, я и басист «Палаты» сидели на кухне и наблюдали за тем, чтобы три бутылки сухого, лежащие в духовке, не нагрелись до кипения и не лопнули раньше времени – наиболее любимая нами температура напитка составляла градусов 40-60 по Цельсию. Поскольку лично мы ещё не были знакомы, я решил восполнить этот пробел:
– А тебя как зовут? – спросил я. – Меня – Рыба.
– Меня – Цой.


Глава 3

Очень уж много событий за один день. Слава богу, все разошлись, и мы наконец-то могли отправиться к своей палатке. Как мы там поместились втроём, точно объяснить не могу, но тяги к комфорту у нас тогда ещё не было и мы заснули моментально – свежий воздух и бешеная усталость дали себя знать.
Солнце взошло над посёлком Морское со страшным скрежетом, лязганьем и скрипением. Оно ярче и ярче просвечивало сквозь брезент палатки, и жуткий металлический грохот нарастал, наполняя собой всё видимое пространство.
Мы смотрели друг на друга и не двигались. Молчали. Вылезать из палатки и смотреть, что же такое происходит на рассвете в этом уютном местечке, как-то не хотелось. Но вот шум стал удаляться в направлении моря, и Олег, как наиболее мужественный из нас, исчез за брезентовым пологом. Мы с Цоем ждали известий минут пять и дождались. Первые известия от Олега были абсолютно непечатные, но они вернули нам силу духа и тела, и мы вылезли на бережок ручья на помощь нашему товарищу.
Олег стоял подбоченясь, молча и злобно глядя вслед удаляющемуся от нас колёсному трактору, который ехал прямо по ручью – утренний туалет, что ли совершал. Естественно, он проехал и по нашей заначенной бутылке водки, что спала в ручье и не успела проснуться, как дитя индустриализации размазало её по дну. К трактору мы быстро привыкли – он ездил на пляж каждое утро – то ли по делам, то ли отдыхать, а вечером возвращался обратно – уставший, загоревший. Он с хрипом проползал мимо палатки и исчезал в диких горах – где-то там у него было логово.
– Та-а-а-ам, та-а-а-ам, в сентябре-е-е… – вдруг запел Цой, – там я остался-а-а…
– Что, так сильно Леонтьева полюбил? – хмуро буркнул Олег. Он всё ещё страдал по потере бутылки, как будто она была последней в нашей жизни.
– Та-а-ам я остался-а-а-а…
– Ладно, давайте похаваем. Та-а-а-а-ам…
– Вот, новый поворо-о-от, – подключился я к утренним вокальным упражнениям. Олег улыбнулся и вдруг заорал диким и ужасно громким голосом:
– Пропасть, или взлё-ё-ёт!!! – И смягчившись, сказал снова. – Ну ладно, давайте похаваем.
– Это заблуждение, – многозначительно произнёс Цой.
– Что – заблуждение?
– Что мы сейчас здесь должны хавать.
– ?
– Да, – поддержал я Цоя, – давайте на пляж чего-нибудь возьмём, там и похаваем…
– Сначала мы возьмём баночку, – Цой посмотрел на меня, – трехлитровую.
– Это дело, – согласился я. По лицу Олега было видно, что компромисс его удовлетворяет.
– Но похавать, всё-таки, надо. – Он не сдавался.
– Конечно, надо. Вот возьмём баночку, пойдём на пляж и похаваем.
Олег и я принялись зашнуровывать полог палатки, а Цой молча смотрел на нашу работу, не двигаясь с места. Мы старались закрыть вход в жилище поаккуратней, чтобы не видно было вещей, гитар, консервных банок, медиаторов и прочей мелочи, что выпала из нас во время сна.
– Думаете, ворам это будет не развязать? – поинтересовался Цой.
– Ну, всё-таки…
– Ладно, кончайте ерундой заниматься. Жарко уже.
Да, становилось жарко. А когда мы наконец добрались до пляжа, стало просто невыносимо. Чтобы немного улучшить самочувствие, мы отхлебнули из баночки и бросились в долгожданное Чёрное море. Олег, хоть и обладал могучим телосложением и по весу тянул, примерно, на нас с Цоем вместе взятых, устал плавать минут через сорок. Он вылез из воды и сел на песок рядом со мной – я сломался на тридцати минутах купания. Мы блаженно жмурились, молчали и смотрели, как Цой плещется и кувыркается в тёмной воде.
– На сколько ещё его хватит? – начали мы прикидывать и начали было даже спорить, но тут Цой вылез на берег. Как выяснилось, он прервал развлечение не от усталости, а от скуки.
– Ну, чего вы тут расселись? Пошли вместе поплаваем…
– Отдохни, – сказал я.
– Да, позагорай.
Это предложение Олега было довольно бессмысленным – на наших глазах произошла чудесная метаморфоза. Как только Цой вышел на сушу, он мгновенно покрылся тёмным ровным загаром такой плотности, какая у обычных людей появляется после пары недель пребывания под палящим солнцем. Мы же с Олегом так легко не отделались и часа через три поняли, что нужно срочно бежать куда-нибудь в тень.
– Пошли, может, похаваем, – неуверенно предложил Олег.
– Да ну, знаешь, только пришли и сразу уходить, – возразил Цой, – рано ещё!
– Брось ты, пойдём, костерок разведём, посмотрим, как там палаточка наша…
– А что ей сделается?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60