Летучий голландец. "Кребс". Один
рыбак, Тобиасен, утверждает, что сегодня утром видел, как "Кребс" шел под
полным парусом между шхерами. Я с ним только что разговаривал. Он вне себя
от волнения и твердит одно: это, дескать, дурной знак, и скоро случится
беда. Он говорит: "Среди нас появились Бегемот и Левиафан!" Сами понимаете,
накануне он наслушался пастора.
- А почему он решил, что это был именно "Кребс"? - спросил я.
- А как же? Легенду все знают... Небольшой старинный парусник с похожей
оснасткой, с пушкой на носу, серого цвета, как туман. Тобиасен видел корабль
в паре сотен метров от своей лодки - он ходил в море за сельдью... Якобы
парусник бесшумно вышел из шхер и быстро скрылся в тумане. Он клянется, что
на борту никого не было. Вот так. Нормальные, простые люди начинают страдать
галлюцинациями.
- Кстати, о "Кребсе", - сказал Арне, - в прошлый раз вы говорили, что
надеетесь разобраться в происшествии с эстонским кораблем. Нашли что-нибудь
новенькое?
- Нет, к сожалению, ничего. Вот Йерн мне сейчас рассказал, что у Пале
есть спасательный круг и матросская форма с "Таллинна". Завтра же непременно
зайду к Пале и порасспрошу...
- А что вам известно о Пале? - поинтересовалась, Моника.
- Ничего особенного. Американец норвежского происхождения, живет здесь
четыре месяца, законов не нарушает.
- А как его имя? - спросил я.
- Йорген, - ответил инспектор. - Йорген Пале.
- Можно по-разному не нарушать законы! - донесся сердитый голос Эббы. Она
вошла в гостиную и уселась рядом с мужем. Танкред обнял ее и ласково прижал
к себе, а Арне метнул в нее красноречивый взгляд: "Молчи уж! Не позорься
перед посторонним человеком!" Надо сказать, он весь вечер втихомолку
посмеивался над ее неудачным визитом к Пале, намекая, что она вела себя, как
полная идиотка. Я держал сторону Эббы, и только подумал, что, видимо, ей не
стоило так откровенничать при всех. На скромность Моники я вполне полагался,
но, зная насмешливый нрав Арне... Кроме того, мне казалось, что самолюбие
Танкреда было крепко уязвлено.
Арне тем временем поспешил повернуть разговор в другое русло:
- Сёренсен! У меня интересное предложение. Хотите принять участие в нашей
затее? Дело в том, что у нас есть определенные основания полагать, что наш
возмутитель спокойствия, как вы прекрасно выразились, снова явится сегодня
ночью. Поэтому мы решили устроить засаду в желтой комнате. По-моему, настала
пора и представителю закона принять участие в нашем расследовании. Я
полагаю, норвежский закон запрещает привидениям нарушать покой
добропорядочных граждан в собственном доме. Ну, как? Хотите подежурить
вместе с нами?
Инспектор грыз мундштук своей трубки, глаза его весело блеснули.
- Сказать по правде, я шел к вам с надеждой на подобное предложение. О
чем еще может мечтать полицейский? Я тут совсем без работы. Уж и не помню,
когда мне в последний раз доводилось арестовывать преступника!
* * *
После ужина Сёренсен развлекал нас историями и анекдотами из полицейской
практики. Нельзя сказать, чтобы это было особенно смешно, впрочем,
норвежская полиция никогда не отличалась развитым чувством юмора. Тем не
менее, инспектор производил впечатление надежного и симпатичного человека, и
я был рад, что он проведет эту ночь с нами. Чувствуешь себя гораздо
спокойнее, если рядом нормальный, крепкий мужчина, флегматичный и сильный,
вроде медведя, с земным, практическим складом ума.
Вскоре после полуночи Арне решил, что пора "заступать на вахту", и мы
всемером отправились в спальню капитана Корпа. Собираясь расположиться на
полу, мы набрали с собой множество подушек. Хозяин дома настаивал, чтобы в
комнате не зажигали свет. Он был уверен, что свет будет виден издалека и
спугнет визитера. Он говорил почти шепотом и нервничал, как режиссер перед
ответственной премьерой, давая последние указания по мизансценам. Он
расположил нас вдоль стены, где находилось зеркало, чтобы нас не могли сразу
заметить, входя в комнату через потайную дверь. В его суете было что-то
невыразимо комическое, эта склонность к мелодраматическим эффектам начинала
меня раздражать - пожалуй. я впервые ощутил, что мое отношение к Арне
Краг-Андерсену уже изменилось.
Я сел в дальнем от окошка углу и позаботился о том, чтобы рядом со мной
оказалась Моника. В темноте я нашел ее руку и замер. Медленно, осторожно она
прильнула ко мне, в этом ответном движении мне почудилась такая нежность,
такое безграничное доверие, что от блаженства я чуть не растаял.
Дождь прекратился, ночное небо постепенно прояснилось, между черными
быстрыми тучами то и дело проглядывал месяц. От этого бледного света в
комнате становилось то светлей, то темней; я смотрел на огромные капитанские
сапоги, снова стоявшие на прежнем месте в противоположном углу у окна. После
того, что случилось во время дежурства Йерна, эти сапоги вызывали у меня
неприятное чувство. Я, разумеется, знал теперь, что с ними не связано ничего
таинственного и загадочного, но все равно.
- Ну что, Краг-Андерсен, как вы считаете, долго нам ждать? - раздался
довольно громкий шепот инспектора.
Светящийся циферблат на руке Арне мелькнул и завис в темноте.
- Максимум два часа. Конечно, нет стопроцентной гарантии, что он явится
сегодня, но мне почему-то кажется, он должен прийти. Я думаю, нам надо
продержаться до рассвета. Если кому-то нужно подкрепиться, имейте в виду: у
меня с собой фляжечка с виски.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69