– Кто там? – прошептала Триш.
– Это тот человек из магазина в кожаной шляпе и рубашке навыпуск.
– Что он делает у нашей поленницы? Эдди открыла дверь:
– Рубит дрова.
– Это я вижу. Зачем?
– Не знаю. Ради святых, Триш, опусти ружье.
– Этот бродяга что-то задумал. Никакой мужчина не станет рубить дрова для женщины, если ему от нее ничего не надо.
– Хорошо, давай-ка его спросим.
– Целюсь прямо в него, пока он там.
Эдди вытащила ленточку из кармана, собрала волосы в пучок и перевязала его. Затем поправила платье, проверила, застегнуто ли оно до самого горла, и вышла на крыльцо.
– Доброе утро! – сказала она.
– Привет. – Мужчина продолжал работать.
– Вы достаточно помогли нам вчера вечером.
– Я знаю. – С одного удара здоровое полено отвалилось. Он подобрал его и швырнул в кучу.
– Мы благодарим за сделанное…
Взмахом руки он отмел благодарность и подтащил следующий ствол к колоде.
– Как мы будем доить корову, пока… этот дурак там?
– Я буду весьма вам обязан, если вы скажете этой девушке опустить винтовку. Она может выстрелить. – Джон нахлобучил шляпу и вытер лицо рукавом рубашки.
– Если это произойдет, тебе конец! – взвизгнула Триш.
– Именно этого я и боюсь, – сухо ответил Джон и опять взмахнул топором.
– Миссис Эдди… – Колин вышел из кухни с ружьем в руках.
– Боже милостивый! – уставился на него Джон. – Да вы опасны, как выводок гремучих змей.
– Мы можем постоять за себя, – улыбнулась Эдди.
– Вижу.
– Приглашаю позавтракать с нами.
– Миссис Эдди! – Триш задохнулась от неожиданности. – Зачем такое говорите?
Джон оперся о топорище и вгляделся в троицу, затем принял предложение:
– Благодарю, мадам.
– Нужно немного подождать. Сначала кое-какие дела.
– Я не выйду и не буду доить, пока он там, – заупрямилась Триш.
– Триш, через несколько минут будет совсем светло. – Эдди терпеливо втолковывала девушке. – Если бы он хотел причинить нам вред, то сделал бы это ночью. Мы все займемся делами.
Пока ты доишь, я соберу яйца, а Колин задаст корм скоту. Колин, убери ружье. И ты, Триш, тоже.
– Я подержу ружье, глаз не сведу с этого… прохожего.
– Тебе будет трудно так доить. Я подержу ружье и ведро, пока ты вымоешь руки.
Джон все еще рубил дрова, когда женщины вышли из амбара. Выпущенные на волю цыплята пищали и деловито искали личинки среди щепок. Неся ведро с молоком в одной руке и винтовку в другой, Триш стороной обошла Джона. Эдди остановилась поговорить с ним, сжимая в руке завязки передника.
Джон смотрел на нее, выжидая, пока она начнет беседу.
– Я могу предложить вам на завтрак яйца и лепешки с подливой. У нас нет другой пищи.
Джону пришла в голову мысль, что он видел женщин красивее, но эта привлекла его внимание своей легкой походкой: подбородок вверх, плечи расправлены, гордая посадка головы. Волосы цвета оленьей кожи. Красивые густые пряди развевались на утреннем ветру. Он рассматривал ее с намерением обнаружить какой-либо изъян, недостаток, который бы подтвердил хоть на толику сказанное о ней в таверне. Однако холодные, спокойные глаза говорили совсем о другом.
– Означает ли это, что вы больше не думаете обо мне как о человеке, приехавшем сюда с… менее чем благородными намерениями?
Эдди покраснела. Она колебалась, не зная, что ответить. Хотела быть честной, но не могла объяснить, что заставило ее пригласить его на завтрак. Мысли ее путались, и в конце концов она просто пожала плечами:
– Нет. Это не значит, что мы вас не боимся. Но иногда приходится рискнуть. Мне кажется, вы честный, порядочный человек и приехали сюда не для того, чтобы причинить нам горе. – Она попыталась улыбнуться, но из этого ничего не вышло. Взгляд ее был напряжен и непроницаем.
Джон снял шляпу и снова вытер лицо рукавом рубашки. Он поставил ногу на колоду, оперся локтем о бедро и указал в сторону дома. Улыбка чуть смягчила его суровое лицо.
– Эта девочка хочет пристрелить меня. Глаза Эдди не отрывались от лица Джона.
– Она хлебнула достаточно горя и теперь всего боится.
– У вас тут много просителей типа вчерашних?
– Бывает. Что вас сюда привело? – Эдди пристально посмотрела на него. – Я знаю, что вы не просто так проезжали мимо.
– Я услышал разговор в таверне. То, что эти люди болтали про вас, возмутило меня. Ведь вы не такая.
– Представляю, что они наговорили обо мне и Триш. Хочу поблагодарить вас.
– Пожалуйста, не надо благодарностей, миссис Гайд. В этом нет нужды.
– Вы знаете мое имя. А как вас зовут?
– Толлмен. Джон Толлмен.
– Здравствуйте. – Эдди протянула руку. Джон ответил кратким рукопожатием.
– Миссис Эдди! – закричал Колин, стоявший на крыльце. – Едет проповедник Сайкс.
– Вот беда! Хорошенькое начало дня. – Эдди направилась к дому, затем обернулась. – Мистер Толлмен, вы не будете возражать, если побудете в амбаре, пока проповедник не уйдет? Он бы с удовольствием обнаружил что-нибудь такое… Ваше неуместное присутствие.
– Конечно. Но я не забыл о лепешках с подливой. – Улыбка еще раз преобразила его суровое лицо. Водрузив шляпу на голову, он поспешил в амбар.
Эдди бросилась в дом, выложила яйца на кухонный стол и велела Триш и Колину удалиться. Она выбежала на крыльцо в тот момент, когда ко двору подъехала повозка. Не желая, чтобы Сайкс заходил в дом, Эдди быстро спустилась по ступенькам поприветствовать его:
– Доброе утро, преподобный. Прекрасное утро, не так ли?
– Совершенно верно, сестра Гайд.
– Вы с утра пораньше на ногах.
– Есть дела во Фрипоинте. Я заехал сказать, что брат Реншоу собирается через день-два забрать Колина. Он поможет собрать жуков с листьев. Пусть мальчик будет готов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85