– Сюрприз? Хороший или плохой?
– Что ты считаешь плохим сюрпризом?
– Если меня ждут Сайкс или Реншоу. Джон рассмеялся.
Хозяин магазина подмигнул сыну. Джон Толлмен, всегда такой суровый и неулыбчивый, был совершенно покорен своей женой и снисходителен ко всему, что бы она ни попросила. Жалко, подумал хозяин, что ей хотелось далеко не все.
На пути к прилавку Джон схватил набор оловянных солдатиков, игру в шарики и маленькую куклу.
– Джон! Нет!
– Эдди! Да! – Он снова рассмеялся. Внезапно Джон осознал, что за этот день он смеялся больше, чем за весь прошедший месяц. Эта мысль мгновенно отрезвила его.
Влюбился ли он в эту женщину? Она ему нравилась, он ею восхищался и женился на ней, потому что настал период в его жизни, когда он захотел иметь семью. Джон чувствовал, что имеет определенные обязательства перед ней. Но любовь, как считал его отец, вещь весьма редкая и удивительная. Неужели Джон действительно влюбился?
Было уже темно, когда они вышли из магазина. Вдоль улицы горели фонари.
– Покупки мы заберем утром, – сказал Джон и остановил ее руку, когда она собиралась надеть шляпку. – Оставь. У тебя прекрасные волосы, Эдди.
– Не очень-то прилично выходить на улицу простоволосой.
– Ну, о приличиях мы не будем беспокоиться. Поедим, а потом отправимся в гостиницу.
– Я не думала об этом. Я слишком возбуждена всеми покупками и… сюрпризом.
– Приятно видеть тебя счастливой. Ты ведь была не слишком счастлива, а?
– О нет! – Она говорила искренне. – Я была очень счастлива, когда обнаружила Триш в амбаре, когда родился сын и когда Колин с Джейн Энн появились в моем доме. Жизнь – хорошая штука, Джон. Я не хочу, чтобы ты или кто-нибудь еще жалели меня и детей.
Джон радостно подумал, что она ничего не сказала о Керби:
– Я тебя не жалею, Эдди. Я восхищаюсь твоим мужеством. Не каждая женщина сможет вынести те испытания, что выпали на твою долю. Ты святая.
– Нет, я не святая. Неделю назад я работала у себя в саду, возделывала хлопок, пасла овец, хлопотала по дому. А сейчас направляюсь на новое место. И я…
– И что ты? – спокойно уточнил Джон.
– Я совсем не беспокоюсь, что ты о нас не позаботишься. – Эдди решила сказать это, пока у нее хватило на то мужества.
– Я сделаю все, что смогу. Клянусь. – Джон почувствовал комок в горле. Ничего в жизни для него не было столь важным.
В коридоре гостиницы горел свет. В кожаных креслах два господина читали газеты.
– Пойдем поедим, я знаю одно местечко. Сюрприз будет ждать тебя здесь по возвращении.
– Ты уверен?
– Абсолютно.
Они миновали банк и свернули на боковую улицу к небольшому каменному зданию с деревянным крыльцом. На видавшей виды вывеске, прибитой над крыльцом, было написано: «Сразу корм».
Эдди вслух прочла и спросила, что это значит. Наклонившись, Джон прошептал ей на ухо:
– Не гадай, это что-то вроде шутки.
Поднявшись по ступенькам, они вошли в комнату, где стояли два длинных стола со скамьями по обе стороны. На одной стене висела картина, на которой изображена мексиканская гасиенда, окруженная цветущими кактусами. В другой стене – две двери, одна за занавеской, другая открыта на кухню. В воздухе витал изысканный аромат.
– Люп, – позвал Джон. – Самое время.
– Ты будешь говорить мне о времени, ослиное отродье? Сядь и жди. Выйду, когда приготовлюсь тебя обслужить. Подожди… Ох, Святой Отец! Джонни! Джонни, любовь моя! Ты пришел взглянуть на Люп!
Женщина, появившаяся из-за занавески, была в ширину почти столь же велика, как и ростом. На ней были длинная черная юбка с красными оборками, белая блузка и множество ярких бус различной длины. Черные волосы до талии перевязаны на затылке широкой красной лентой.
Она сделала попытку обнять Джона, но помешал необъятный бюст.
– Привет, Люп. – Смеющиеся глаза Джона отыскали взгляд Эдди.
– «Привет, Люп, привет, Люп». Это все, на что ты способен? Скажи-ка мне, что я все еще твоя лучшая девочка, забияка ты эдакий!
– Если я так сделаю, Люп, моя жена обломает об меня палку. – Он отстранил женщину от себя и улыбнулся, глядя в ее жизнерадостное лицо.
– Жена? Взял и женился на другой женщине? Ой-ой-ой! – закричала она, – Ты меня убил, вот что ты сделал. – Люп прижала руки к груди, и большие черные печальные глаза уставились на Эдди. – Ты вырвала у меня сердце, – драматичным тоном заявила Люп.
– Сожалею, – ответила Эдди, отчаянно пытаясь придать лицу безразличное выражение. – Я не знала.
Внезапно Люп улыбнулась и схватила Эдди за руку:
– Сказать по правде, дорогуша, я боялась, что придется за него выйти. Он годами меня преследовал. Но я уже стара, чтобы глядеть за его кобылами на конюшне. Ты – молодая и сильная. Надеюсь, способна на взбучку. – Она врезала кулаком по ладони. – Время от времени он в этом нуждается.
– Не обращай на нее внимания, Эдди. Я знал Люп, еще когда пешком под стол ходил.
– Ты лучше слушай меня, Джон Пятнистый Лось Толлмен. Ты не мой, ну я и рада. Как тебя зовут, лапочка?
– Эдди.
– Рада за Эдди, что она тебя получила. Будь с ней ласков, а то я тебе по заднице настучу, – дерзила Люп. – Как твоя мамуля?
– Эми в порядке. Теперь, когда война закончилась, она и Рейн могут приехать с визитом.
– Хотела бы повидать их. Ну, рассказывай о жене. Как тебе, старому уроду, удалось подцепить такую красотку?
– Это было нелегко, Люп. Слушай, давай поговорим после, пока не набежали голодные мужчины.
Цыпленок с рисом был великолепен. Джон показал Эдди, как намазывать маслом маисовую лепешку и сворачивать ее в трубочку в виде сигары.
– Тебе понравилось? – спросил Джон, когда она откусила кусочек.
– Очень.
– Мексиканцы едят это с мясом, чили и перцем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85